И вдруг он схватил Зиновьева за руку одной рукой, а другой рукой указал в сторону пригорка.
— Вон они, — сказал и он. — Видишь?
Теперь и он тоже понизил голос… Он все не выпускал руки Зиновьева, крепко надавливая на его пальцы…
— Вон, вон, гляди…
Внезапно он шатнулся.
— Опять целятся…
И он медленно разжал пальцы и выпустил руку Зиновьева.
Потом он совсем неожиданно для Зиновьева, будто что его толкнуло, вскочил, поднял против груди, согнув в локте, левую руку, так что локоть на сгибе приходился ему в уровень с губами и закрывал губы, откинулся немного корпусом назад и прицелился из револьвера, положив его барабаном на сгибе локтя…
Хлопнул выстрел.
Реденькая синеватая дымка на мгновение, точно легкая скомканная газовая паутина повисла против дула револьвера и сейчас же растаяла…
Зиновьев тоже выстрелил.
За своими выстрелами они не слышали выстрелов противников — видели только, как вспыхнули за пригорком один за другим два огонька.
Затем они, как по уговору, переглянувшись и не сказав ни слова, перебежали от кустов к краю обрыва, спрыгнули вниз и залегли за камнем.
III
Нагановские револьверы бьют замечательно точно и на сравнительно порядочное расстояние.
Но и при учебной стрельбе иногда сфальшивит рука или глаз.
А тут приходилось стрелять не по деревянной мишени, а по врагу, вооруженному, по-видимому, очень хорошо… Приходилось защищать свою жизнь…
В первую минуту всякие другие соображения у Крюкова отошли на задний план.
Неприятелю, правда, было трудно целить по нему и Зиновьеву: мешало солнце. Солнце должно было светить прямо в глаза этим невидимым врагам, скрывавшимся в густой траве за бугром… Все выгоды позиции были за ним и Зиновьевым. Но разве может спорить револьвер с винтовкой. Впрочем, он и об этом мало думал: о том, что у врага винтовки, а у них револьверы… Запав за камнем и сняв для предосторожности шапку, пристально, не двигаясь, смотрел он на бугор…
Несколько раз ему казалось, будто там что-то краснеет в траве и шевелится… Тогда он напрягал зрение, вглядывался еще пристальней, сжав плотно губы, наморщив брови, не шевелясь, не двигаясь… Но у него начиналась резь в глазах, то красное, что шевелилось в траве, превращалось в круглое радужное пятно, выплывало из травы и плыло медленно навстречу его напряженному взору, совсем застилая зрение.
ebooksa