Любовник Большой Медведицы

А я бегу вверх по дороге. Оглядываюсь снова. Вижу издали бегущего вверх полицианта. Стал. Целится. Я кидаюсь влево, к кустам. Грохочет выстрел. Я выскакиваю в поле, бегу вдоль кустов.

Снова выстрел, потом несколько, один за другим. Стреляют наобум, меня не видя — я ведь тоже их не вижу.

Взбираюсь на гребень. Затем легко и быстро сбегаю вниз. Вовсе я не устал, только разогрелся быстрым движением. Оглянулся несколько раз. На снежной глади дороги и поля — никого.

Отбежал уже за километр от вершины пригорка, когда, оглянувшись, увидел в лунном свете взъезжающие на него сани. Но поблизости уже был лес. Я — туда. Пересек, вышел на другой стороне, пошел быстро полями. Снова лес. Пусть теперь ищут!

Снова лес и снова поле. Оглядываюсь вокруг — никого. В лунных лучах искрится белизной поле. Смотрю на звезды — пусть откроют мне путь. Большая Медведица указывает мне на запад. «Нет, любимая, нет. Моя дорога — на восток. На западе нет для меня места!»

Часть третья

ПРИЗРАКИ ГРАНИЦЫ

Не ходи ты, милый,

Не броди ночами

По краю могилы

Со смертью за плечами!

Из песни контрабандистов

1

Зима. Мороз. Солнце садится. Расстилает по небу разноцветные узорчатые ковры. Меняется поминутно, красок не жалеет. Удивительные они — роскошные, странные.

Стою без шапки на узкой, выезженной санями дороге. Начинаю замерзать, бегу заснеженным подворьем, захожу в большую теплую избу.

Скоро середина декабря. Я уже четвертую неделю живу на хуторе Доврильчуков, в трех километрах от границы, между Дужковым и Вольмой. До Ракова отсюда одиннадцать километров. Устроил меня Лорд. Доврильчуки были его далекими родственниками.

Хутор стоит на отшибе. До ближайшей деревни два километра. Других хуторов поблизости нет. Мелина верная. Много лет можно прятаться — никто не найдет.

Недалеко от хутора — большой лес. Одним крылом подходит к хутору, другим — тянется к границе и за нее, далеко на восток.

Доврильчуки — обеднелая до хлопского положения шляхта. У них двадцать пять десятин земли, немного леса. Живут в достатке. Денег не жалеют, заботятся о хорошей еде и одежде. С окрестными хлопами не панибратствуют. Живут одиноко и в удивительном согласии. На мелочи внимания не обращают. Спокойные, веселые. Работа у них спорится, и в доме всего хватает.

Главе семьи, Матею Доврильчуку, шестьдесят, но выглядит на десяток лет моложе. Здоровый он и сильный, в работе не уступает сыновьям. В молодости много поездил по миру, сметливый и разумный, хотя едва может подписаться. У него могучие плечи и спина. Ходит, чуть наклоняясь вперед. Глаза всегда блестят весело, на губах — легкая улыбка. Любит рассказывать подолгу, говорит хорошо, правильно, только нестройно — то про одно, то про другое. Чувствую, мешает ему то, что слишком много всего сразу передать хочется.

Жене его, Ганне, пятьдесят пять лет. Держится просто, очень работящая. Никогда не видел ее без работы. Разговаривает мало и неохотно.