Выпиваю еще полбутылки водки. Теперь мне теплей, но еще тяжелее, еще тоскливее.
Расплачиваюсь, выхожу на улицу. Снова блуждаю по улицам.
Падает снег. Мелкие белые лоскутья кружатся весело. Карабкаются по длинным лунным лучам, соскальзывают по ним.
Спать я хочу. Так давно не спал. Замучился очень.
Уже совсем поздно, когда стучу в окно Калишанкам. Зузя отмыкает мне. Хлопает в ладоши и как-то чересчур оживленно выражает восторг:
— А-а! Пан Владислав! Наконец! Здравствуйте, пан, заходите!
— Здравствуйте, здравствуйте, — повторяю бессмысленно.
— Проходите, проходите дальше!
Усмехается. Осматривает меня с любопытством.
— Может, есть хотите, выпить?
— Водки дай.
— Сейчас будет, сейчас! Все, чего пан пожелает! Садитесь. Сюда, тут удобнее.
Снова пью водку. Зузька улыбается деланно. На месте ей не сидится, крутится по избе. То встанет, то сядет снова. Груди ее скачут, как налитые водой резиновые перчатки.
— Тоська так часто пана вспоминает! А пан такой невеселый! Я болтаю и болтаю, а пан — ничего!
— Язык у меня замерз! Отогреть нужно.
Зузя хохочет, хлопает себя пухлыми ладонями по бедрам. Я пью дальше. Потом выкуриваю папиросу за папиросой. Женщина посматривает на меня искоса.
— А хочет пан бай-бай? В кроватку с Тосенькой? С холоду да к теплым ножкам? Хе-хе.
Смотрю на Зузю и вижу: два носа, глаз множество. Все это трясется, дрожит, колышется, будто резина или тесто.
Иду в другую комнату. За мной, с лампой в руке, шуршит шлепанцами Зузя.
— Тосенька, поздоровайся с паном Владиславом!
ebooksa