Мы зажгли фонари и заметались в поисках дерзкого вора. Как ни искали мы, как ни шарили под кустами — никакого платья, никаких улик мы нигде не находили…
— Ну и хитер!.. Ну и хитер!.. — приговаривал Семен Семеныч. — И до чего чиста работа — Не подкопаешься!..
— Семен Семеныч, но вы тоже хороши… Жулик сидел в десяти шагах от вас, а вы его прозевали… Ну, не стыдно ли вам?..
Семен Семеныч энергично оправдывался…
Мы бодрствовали до самого утра. За наше дежурство больше ничего интересного не случилось, и мы покинули свои посты, когда город начал просыпаться. Разбитые, побрели мы домой. Зевающий милиционер возле плотины объявил нам, что ночь прошла спокойно и без всяких происшествий.
Придя домой, мы тотчас же заснули крепким, безмятежным сном, а когда проснулись — наши жены объявили нам, что прошедшей ночью на пруду пропал гусь Павла Михайлова и утенок жены фининспектора… Кроме того, утром на базаре у доктора Никитского сперли кошелек с, тремя рублями и с удостоверением личности…
Мы были поражены…
В следующую ночь мы снова очутились на берегу пруда и заняли старые посты, искусно прячась в тени вековых деревьев.
Я чутко вслушивался в каждый ночной шорох и не отрывал глаз от воды, как вдруг легкий треск ломающегося сучка заставил меня вздрогнуть и обернуться. Я крепко зажал двустволку в руках.
— Владим Сергев, не пужайтеся… это я, — услышал я сдавленный и прерывающийся голос Семена Семеныча.
В следующий миг он предстал предо мной на дорожке.
— Что случилось?
— Владим Сергев, он там а…
— Где?
— Там же, где и вчера… притаился на стволе старой ивы…
— Семен Семеныч, что же вы его не задержали? Ведь теперь он удерет!
— Владим Сергев, он не удерет… Он меня не видал… Я тихонько обошел его стороной. Он сидит там уже давно…
— Откуда же он пришел?
— Из воды.
— Что!!. Из воды?!