Мы тщательно осмотрели горизонт. Вдали были еще видны три точки, которые, то появляясь, то исчезая в барханах, быстро удалялись.
Вдруг Ходжом вскрикнул:
— Ой! Что ты наделал!
Он подошел к раздувшемуся трупу эсдергхи:
— Ты убил его?
Я кивнул головой.
— Зачем? Это хороший зверь — эсдергха! Нельзя его трогать! Беда будет!
— Беда не от этого, а от тех собак, — ответил я, указывая в сторону ускакавших басмачей.
— Раз ты его убил, надо его зарыть. А те, — он указал рукой на валявшиеся трупы басмачей, — пусть их съедят шакалы за их негодную жизнь!
— Где сейчас басмачи? Ты узнал, где их посты? — спросил я.
Ходжом показал рукой на три стороны горизонта.
— Вон там, там и там! А вот там их нет! — и он указал на равнину.
— Значит, придется ехать на кыр?
— Ничего не поделаешь! У шихов я взял зерна для лошадей на три дня и лепешки. Басмачи меня захватили по дороге. Не знаю, почему они повернули к этой скале.
— Твое счастье, что сюда, а не в другое место!
Ходжом посмотрел мне в глаза и по-туркменски одобрительно зацокал.
Мы закопали эсдергху в песок, сняли с басмачей патроны и навьючили на басмаческих коней мешки и хуржумы.
Через несколько минут я сидел на Италмазе, Ходжом — на своем Рыжем, и в поводу у нас были три лошади с зерном, водою и вьюками.
Сведения о расположении шаек басмачей, тщательно собранные Ходжомом у шихов, были очень ценные. Надо было торопиться доставить их командиру отряда. Хотя дорога через кыр была очень тяжела, но благодаря запасу корма и заводным коням можно было надеяться пройти каменную равнину.
Ровным «волчьим шагом» пустыни мы двинулись на север через кыр.
ebooksa