Сказание о Майке Парусе

22
18
20
22
24
26
28
30

Маркел направляется к реке. На берегу, в кустах тальника, встречает Золоторенко. Он затаился и кого-то выжидает.

— А-а, Майк Парус! — тихо приветствует Фома, протягивая руку. — Сидай туточки и трошки помолчи.

— Ты что, свидание здесь назначил?

— Ага. Помолчи трошки.

— А где же она?

— Сейчас мои хлопцы приволокут... Помолчи.

Маркел удивленно лупает глазами, и Золоторенко сам не выдерживает, начинает шепотом объяснять:

— Понимаешь, разведчиков обучаю. Добрых три хлопца подобрал. Зараз послал «языка» словить.

— Где же они его возьмут?

— Есть туточки один... любитель природы.

Через несколько минут внизу, под обрывом, раздается шорох. Фома вскакивает, молча подает руками какие-то знаки. Трое дюжих парней втаскивают по косогору огромный мешок и кладут его у ног Золоторенко. Мешок ходит ходуном: в нем кто-то брыкается и сдавленно мычит.

— Добре, хлопцы! — шепчет Фома. — Вытряхайте!

Из мешка вываливается человек со связанными руками и с кляпом во рту. Маркел отпрянул в испуге: Кузьма Сыромятников!

— Развязать! — хладнокровно командует Фома. Хлопцы развязывают Кузьме руки, вынимают изо рта кляп. Один из них подает Фоме аккуратно смотанную удочку и кукан с рыбой:

— Так што, обнаружено при «языке», товарищ командир.

— Добре!

Кузьма некоторое время очумело озирается по сторонам, хватая ртом воздух. Потом его начинает трясти, он со сжатыми кулаками наступает на Золоторенко:

— Ты что... Белены объелся?

— Боевые учения, товарищ комиссар, — оправдывается Золоторенко. — Тренирую разведчиков. Приказав хлопцам: взять заместо «языка» любого, кто прохлаждается на берегу, лодыря гоняет... Не думав, не гадав, шо ты попадешься, — Фома прячет в черные усы чуть приметную ухмылку.

— Сук-кин ты сын! — Сыромятников отходит к обрыву, приседает на корточки, ломая спички, пытается прикурить. Фома садится рядом, услужливо подносит комиссару огонек.