— Ну, разумеется, день вашей свадьбы,— ответил Кольдеруп.— Надо полагать, не моей.
— Пожалуй, это было бы кстати,— заметила Фина.
— Что ты хочешь сказать? — удивился Кольдеруп.— Назначаем свадьбу на конец месяца. Решено?
— Но, дядя Виль, сегодня нам предстоит наметить не день свадьбы, а день отъезда.
— Отъезда? Какого отъезда?
— Да, день отъезда Годфри, который, перед тем как жениться, хочет совершить небольшое путешествие.
— Значит, ты в самом деле хочешь уехать? — воскликнул Уильям Кольдеруп, схватив племянника за руку, словно опасаясь, как бы тот от него не сбежал.
— Да, дядя Виль,— бодро ответил Годфри.
— И надолго?
— Месяцев на восемнадцать, ну, самое большее,— на два года, если...
— Если?..
— Если вы мне это разрешите, а Фина будет ждать моего возвращения.
— Ждать тебя! Нет, вы поглядите на этого жениха, который только и думает о том, как бы сбежать,— воскликнул Кольдеруп.
— Пусть Годфри поступает как хочет,— сказала девушка.— Дядя Виль! Я на этот счет много передумала. Хоть я и моложе Годфри, но если говорить о знании жизни, то я гораздо старше его. Путешествие поможет ему набраться опыта, мне кажется, не стоит его отговаривать. Собрался путешествовать — пусть едет. В конце концов ему самому захочется спокойной жизни.
— Что? — воскликнул Уильям Кольдеруп.— Ты соглашаешься дать свободу этому вертопраху?
— Да, на два года, которые он просит.
— И ты согласна ждать?
— Если бы я отказалась ждать Годфри, это означало бы, что я его не люблю.
Сказав так, Фина вернулась к фортепьяно, и ее пальцы, сознательно или невольно, тихо заиграли модную в те времена мелодию «Отъезд нареченного». Хоть песня и была написана в мажорной тональности, Фина, сама того не замечая, исполнила ее в миноре.
Смущенный Годфри не мог вымолвить ни слова. Дядя взял его за подбородок и, повернув к свету, внимательно на него посмотрел. Он спрашивал без слов, и для ответа слов тоже не понадобилось.