– Я устала ждать, пока ты приберешься у себя в комнате. – Ее голос звучит незнакомо, будто слова сливаются. – Поэтому решила это сделать сама.
На кофейном столике перед Мэгги стоит бутылка водки. Она почти пуста. Кэлли вся сжимается: это та же бутылка, которую она боялась оставлять под кроватью.
Знаю, что мое присутствие здесь будет лишним, а потому потихоньку крадусь наверх, как мышка, которую вот-вот прогонят метлой.
Прежде чем закрыться в гостевой комнате, улавливаю обрывки их фраз.
– …мы не так учили тебя справляться с проблемами.
Мэгги.
– У меня выдалась ужасная неделя, ясно? С тобой о таком не поговоришь.
Кэлли.
– Кэлли, что за чушь? Приходи и говори со мной о чем угодно.
– О чем угодно, кроме Лори!
Я отпускаю дверную ручку гостевой комнаты. Прижавшись спиной к коридорной стене, жду, что ответит Мэгги.
Следующей, однако, заговаривает Кэлли. Она плачет.
– Ты ни разу меня не спросила,
– Ты ведь сама хотела. Ты хотела помочь.
– Нет, это ты заставила меня думать, что выбора нет, что, если не расскажу, что мы с Тессой видели его во дворе, он выйдет на свободу…
– Перестань, Кэлли! – орет Мэгги. – Сама не знаешь, что говоришь.
– Знаю, – плачет Кэлли. – Мне уже не восемь. Я достаточно взрослая, чтобы понимать, что мы могли ошибаться. А то, что детектив тогда с нами творил, это ни в какие ворота…
Короткий звук удара. Кожа по коже. Я сглатываю.
– Кэлли, стой. Прости меня, я…
Шаги по лестнице. Я ныряю в гостевую комнату и закрываю за собой дверь, но поздно. Кэлли уже пролетела мимо меня к себе в спальню. Она знает, что я все слышала.