– Я кое-что нашла в старом выпуске
– Ну да, – Кэлли включает дворники. – Она всегда его носила.
– Она его снимала перед сном? – спрашиваю я.
Кэлли на мгновение задумывается.
– Нет. Она его никогда не снимала, потому что очень боялась его потерять.
– Значит, во время убийства оно было на ней.
– Да. То есть было бы странно, если бы его не было.
– Он не снял с нее ожерелья, – говорю я. – Он снимал трофеи со всех девушек, у каждой забирал по украшению, но оставил на Лори ожерелье с ее
Дождь отбивает на лобовом стекле барабанную дробь.
– Откуда… – Кэлли замирает с открытым ртом, – как полиция упустила такую важную деталь?
– Они не упустили, – тихонько говорю я.
Кэлли молча слушает, пока я ей рассказываю о матери Рей Фелис – как она годы спустя призналась в том, что на Рей не было кулона. Когда я заканчиваю, на ее лице появляется изумление.
– Обалдеть. – Она поднимает скорость на дворниках и глядит прямо перед собой, еще сильнее схватившись за руль. –
– Было ведь непонятно, почему Стоукс выбрал Лори, – говорю я. – Кто бы ее ни убил… сделал он это по личным причинам.
– Но зачем? – шепчет Кэлли. – Кто ее
Одна деталь способна перевернуть всю историю с ног на голову. Теперь я это понимаю. Ожерелье. Телефонный звонок. Самые незначительные мелочи могут оказаться вопросом жизни и смерти.
Не мне решать, какие из них имеют значение, а какие – нет. Теперь я это понимаю.
– Джослин. – Я заставляю себя выговорить ее имя. – Той ночью они с Лори разговаривали по телефону. Они спорили, не знаю, о чем. Я их подслушала, когда ходила в туалет. Лори все повторяла: «Держись от меня подальше». Потом, когда она повесила трубку, я перезвонила по тому же номеру – и услышала автоответчик из моего дома.
Кэлли молчит. Перед нами вдруг резко останавливается другой автомобиль. Кэлли ударяет по тормозам. Нас кидает вперед. Я ударяюсь затылком о подголовник и думаю: