Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

«Вот оно что, – сказал я себе, – он приближается к концу столетия. Тогда ждите Жюля де Грандена – он непременно будет».

И тут, мой сержант, появляетесь вы с рассказом об исчезновении мадемуазель Норман. Я также думаю, что она убежала из дома добровольно, пока вы не говорите, что итальянский зеленщик признал старика, обратившегося к ней – того, с дурным глазом. Он купил чеснок и живет в Раплейзвиле… Все сходится.

Девушка исчезает… старик обращается к ней… старик, такой сильный, что мог одолеть полицейского… Он приближается к возрасту, когда должен умереть как все обычные люди, если не выпьет кровь девственницы…

Я уверился, что граф и барон одно и то же лицо, и оно обитает теперь в Раплейзвиле. Voilà, мы едем в Раплейзвиль, и успеваем. N’est-ce-pas, mes amis?

Костелло поднялся и протянул ему руку.

– Уверен, вы правы, док. Ошибки быть не могло.

Мне же, провожавшему его, в прихожей детектив заметил:

– А он ведь выпил всего одну рюмку ликера за весь вечер! Черт возьми, док, если б меня так забирало, я бы и не задумывался о принятии сухого закона!

Кровавый цветок

– Алло, – Жюль де Гранден успел схватить трубку телефона в кабинете до того, как звонок прекратился. – Да, кто это? Ну, конечно, мадемуазель, вы можете поговорить с доктором Троубриджем.

Он передал мне аппарат и предпринял третью неудачную попытку разжечь мерзкую французскую сигарету, которой возжелал задымить комнату.

– Да? – спросил я, приложив трубку к уху.

– Это мисс Острандер, доктор Троубридж, – сообщил мне хорошо поставленный голос, – сиделка миссис Эвандер.

– Да? – повторил я немного резко, раздраженный пустым звонком после тяжелого дня. – И что такое?

– Я… я не совсем понимаю, сэр, – растерянная женщина истерично рассмеялась. – Она ведет себя очень странно. Она… она… о, там это снова, сэр! Пожалуйста, немедленно приезжайте! Боюсь, она бредит!

И на этом повесила трубку, оставив меня в состоянии раздраженного недоумения.

– Поразительная женщина! – выругался я, готовясь проскользнуть в пальто. – Почему она не могла поговорить на тридцать секунд больше и не сказать, в чем там дело?

– Э, что такое, друг мой? – де Гранден отказался от своей попытки зажечь сигарету и посмотрел на меня одним из своих неподвижных, невозмутимых взглядов. – Вы озадачены, у вас проблемы. Могу я вам помочь?

– Возможно, – ответил я. – Моя пациентка, миссис Эвандер, страдает от угрозы лейкоза. Я назначил ей раствор Фоулера, триоксид мышьяка и постельный режим на прошлой неделе. Казалось, мы хорошо справляемся с ситуацией, но… – и я повторил сообщение мисс Острандер.

– А? «Там это снова», так она сказала? – задумчиво пробормотал де Гранден. – Что, интересно, было за «это»? Кашель, судороги, или… что можно сказать? Давайте поспешим, друг мой. Parbleu, она меня заинтриговала, эта мадемуазель Острандер со своим загадочным «там это снова»!