Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– Très bien, – согласился де Гранден. – Встретимся у нас, в доме доктора Троубриджа, около восьми часов, если можно.

– Итак, что это значит? – спросил я, когда повернул машину к дому. – Вы такой же таинственный, как фокусник на местной ярмарке. Давайте!

– Послушайте, друг мой, – сказал он. – Мудрый человек тот, кто думает, что знает, о чем говорит, и сохраняет молчание, пока его мысль не приобретет уверенность. У меня есть мудрость. Это мне многое дает. Не будем говорить, пока не прольем свет на некоторые вещи, которые пока еще темны. Вот так.

– Но…

«Je suis le roi de ces montagnes…»[184] – запел он в хорошем настроении, и никакие мои угрозы и мольбы не заставили его сказать ни одного слова – ни о тайне смерти Крейвена и Шипперта, ни о странной золотой тарелке, которую мы нашли в заброшенном доме.

– Bon soir, sergent, – приветствовал де Гранден Костелло, вошедшего в кабинет вскоре после девяти часов следующего вечера. – Мы ждали вас с нетерпением.

– Что-то есть? – ответил ирландец. – Конечно, очень плохо, что я задержал эту вечеринку, но сегодня у меня была дьявольская суматоха. Чего только не всплыло, сор.

– Eh bien, может быть, всплывет еще выпить что-нибудь до того, как закончится вечер, – сказал француз. – Поедем, поспешим: мы должны многое сделать, прежде чем улечься в кровати.

– Ланно, – согласился Костелло, готовясь следовать за ним, – куда мы едем, могу я спросить?

– Ах, слишком много вопросов испортят неожиданную вечеринку, друг мой, – ответил де Гранден со смехом, направляясь к машине. – Вы знаете Рагби-роад, друг мой Троубридж? – спросил он, когда забрался на переднее сиденье рядом со мной.

– Гм, да, – ответил я без энтузиазма.

Соседний райончик, который он назвал, находился в пригороде у крайней восточной части города и вовсе не был отмечен ароматом святости. Честно говоря, у меня не было аппетита ехать туда после наступления темноты, даже в компании с сержантом Костелло, но де Гранден не дал мне времени для колебаний.

– Bien, – ответил он, полный энтузиазма. – Везите нас очень быстро, пожалуйста, и остановитесь, когда я подам сигнал. Поезжайте, друг мой; поспешите, умоляю вас. Мы можем спасти не только другую жизнь – мы можем настигнуть убийц, которые убили Крейвена и беднягу Шипперта.

– Ладно, – неохотно согласился я, – но я не очень одобряю это.

Полчаса пробега привели нас к извилистой, затененной деревьям дорожке, известной как Рагби-роад – улице разбитых тротуаров, ветхих домов и широких пространств открытых, невозделанных полей. По сигналу моего спутника я остановился перед упавшей оградой у заброшенного на вид коттеджа, и мы втроем выскочили и двинулись по заросшей травой тропинке, ведущей к разваленной веранде.

– Думаю, что наша поездка – лишь головная боль, – сказал Костелло, когда третий настойчивый стук де Грандена не вызвал никакого ответа из-за дверей, потрепанных погодой.

– Нет, – отрицал француз, увеличивая темп и силу своих ударов. – Здесь кто-то есть, я уверен. И мы будем стоять, пока не получим ответ.

Его упорство было вознаграждено, потому что за дверью послышались шаги, и осторожный голос пролепетал: «Кто там?»

– Parbleu, друг, вы слишком медленно встречаете тех, кто пришел вам на помощь! – воскликнул де Гранден. – Будьте добры отворить двери!

– Кто вы? – повторил голос, на этот раз с трепетом.