– Все меры приняты, – признался он, когда на следующее утро мы выехали в Спрингвилл. – Мы ни в коем случае не должны объявлять себя следователями, друг мой; а какая самая надежная маскировка, как не мы сами? Мы разве не врачи? Конечно. Очень хорошо. Как медики мы появляемся в приюте, и в качестве врачей приступаем к осмотру всех маленьких детей – по отдельности и вместе, – для реакции Шика на иммунитет против дифтерии! Именно так.
– А потом?.. – начал было я, но он остановил мой вопрос быстрым жестом и улыбкой. – А потом, друг мой, мы будем действовать по обстоятельствам, а если не будет никаких обстоятельств, то мы их создадим!
Какова бы ни была темная тайна, нависшая над сиротским приютом Спрингвилла, ничего, казалось, не указывало на ее очевидность, когда мы с де Гранденом проехали через внушительные каменные ворота на огромную территорию. Широкие, хорошо ухоженные газоны, там и тут уснащенные клумбами ярких цветов; чистые, со вкусом обставленные строения из красного кирпича в георгианском стиле; общий воздух процветания, счастья и мира приветствовал нас, когда мы остановили автомобиль перед главным зданием приюта. Внутри в часовне находились молодые люди, и их ясные юные голоса были весенними и чистыми, как пение птичек, под аккомпанемент полнозвучного органа:
Мы на цыпочках вошли в просторную комнату для собраний, тускло освещенную через высокие витражные окна, и подождали в задней части зала, пока не завершились утренние молитвы. Де Гранден быстро бросил направо и налево свой исследовательский взгляд, осмотрев ряды аккуратно одетых малышей на скамейках, привлекательных молодых нянек и нежную седовласую даму с внешностью матроны, которая восседала у органа.
–
– Ш-ш-ш! – прервал я его. Его привычка говорить не вовремя, будь то на похоронах, свадьбе или на другой религиозной службе, раздражала меня не один раз. Как обычно, он снисходительно принял упрек и кивнул мне с детской усмешкой, затем отвлекся, изучая вытянутую фигуру святой на одном из витражей, и подмигнул блаженной женщине весьма фривольно.
– Доброе утро, джентльмены, – приветствовал нас мистер Джервэйз, когда обитатели приюта по двое прошли мимо нас. – Все устроено для вашего осмотра. Дети будут доставлены вам в мой кабинет, как только вы будете готовы.
Он с улыбкой повернулся к седовласой органистке, присоединившейся к нам:
– Миссис Мартина, это доктор де Гранден и доктор Троубридж. Сегодня утром они собираются осмотреть детей на предмет иммунитета против дифтерии.
Для нас он добавил:
– Миссис Мартина – наша экономка. Она появилась здесь сразу после меня. Мы называем ее «мать Мартина», и все наши малыши любят ее, как если бы она была их собственной матерью.
– Как поживаете? – ответила на представление матрона, одаривая нас улыбкой исключительной сладости и протягивая руку каждому из нас по очереди.
– Мадам, – де Гранден пожал ее гладкую, белую руку по американской моде, затем наклонился над ней и поднес к губам, – ваши маленькие воспитанники действительно более чем удачливы, ведь они купаются в солнечных лучах вашей опеки!
Мне показалось, что он держал руку дамы дольше, чем нужно, но, как и все его соотечественники, мой маленький друг был весьма восприимчив к чарам красивой женщины, молодой или пожилой.
– А теперь, мсье, если угодно… – он с сожалением отпустил руку матери Мартины и повернулся к суперинтенданту.
Его тонкие черные брови поднялись в ожидании.
– Конечно, – ответил Джервэйз. – Сюда, пожалуйста.
– Было бы лучше, если бы мы осматривали детишек по отдельности и без присутствия посторонних, – деловым тоном заметил де Гранден, выкладывая на стол докторский чемоданчик и разворачивая белый халат.
– Но вы же не можете надеяться получить какую-либо информацию от детей! – возразил суперинтендант. – Я думал, вы просто собираетесь воспользоваться осмотром как предлогом. Мы с миссис Мартиной опросили каждого из них очень тщательно, и я уверяю вас, что вы абсолютно ничего не получите, занимаясь этим снова. Кроме того, некоторые из них стали довольно нервными, и вы же не хотите, чтобы их головки были наполнены неприятными размышлениями. Я думаю, было бы намного лучше, если бы мать Мартина или я присутствовали, пока детей обследуют. Знаете, это придаст им большую уверенность…
– Мсье, – очень ровным равнодушным голосом произнес де Гранден, что предвещало один из его диких всплесков гнева, – делайте так, как я приказываю. Иначе… – он сделал паузу и начал снимать докторский халат.