Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– Понимаете? – тревожно спросил де Гранден, когда я положил газету.

– Нет. Висеть мне на суку, если я понимаю хоть что-то, – выпалил я. – Все это ужасное дело выходит за рамки моего понимания. Есть ли какая-то связь между тем, что мы видели в монастыре прошлой ночью, и…

– Mort d’un rat noir[307], есть ли связь между змеей и ее ядом, дьяволом и адским пламенем?! – воскликнул он. – Да, друг мой, есть такая связь, и я боюсь, что здесь все наши умения и все наше мужество сломаются. Между тем, давайте поспешим, давайте полетим в городскую больницу. Есть нечто, что будет совершенно неожиданно для этих мерзких злодеев, этих отрекшихся слуг Господа, когда мы встретимся с ними, mon vieux.

– О чем вы говорите? – спросил я. – Кого вы подразумеваете под «отрекшимися слугами Господа»?

– Ха, добрый друг, – ответил он; его лицо выдавало волнение, – это вы узнаете в свое время, если я окажусь прав. Если нет… – Он фатально пожал плечами и схватил пальто.

Полчаса я студил пятки на морозном зимнем воздухе, в то время как де Гранден общался с заведующим городской больницей, но когда он вышел, на его лице была такая улыбка безмятежного счастья, что у меня не хватило сил отругать его за то, что он оставил меня так надолго.

– И теперь, добрый друг, если вы отвезете меня еще по одному делу, мы сможем начать наше путешествие к монастырю, – объявил он, проворно вскочив на место рядом со мной.

Преподобный Де Мотт Грегори, викарный епископ нашей епархии, сидел за своим столом в синодальном доме, когда мы с де Гранденом объявились, и сразу любезно согласился увидеться с нами. Он был более чем успешным администратором железной дороги, лицензированным юристом-практиком и сертифицированным бухгалтером, прежде чем принял духовенство, и его мирская подготовка научила его ценности времени и слов, как его собственных, так и других.

– Monsieur l’Évêque[308], – начал де Гранден после того, как поприветствовал седого клирика низким формальным европейским поклоном, – в саду вашей прекрасной церкви растет куст, выращенный из веточки Священного Тёрна Гластонберийского, с дерева, привезенного благословенным Иосифом Аримафейским, когда он приплыл в Британию после всех странствий и мучений. Monseigneur, мы пришли, чтобы попросить у вас маленькую веточку от этого куста.

Глаза епископа широко раскрылись от удивления, но де Гранден не дал ему времени для размышлений.

– Сэр, – поспешил он, – мы не хотим ни украшать, ни портить наши собственные сады. Но нам это нужно, – очень срочно нужно в деле, имеющем большое значение…

Оставив свое кресло, он наклонился к большому покрасневшему уху епископа и начал быстро шептать ему что-то.

Небольшое раздражение на лице епископа, когда маленький француз подошел, постепенно сменилось недоверием, а затем удивлением.

– Вы действительно в это верите? – спросил он, наконец.

– Более того, monseigneur, я почти знаю это, – заверил его де Гранден. – И если я ошибаюсь, но я надеюсь, что это не так, – священный шип не причинит никакого вреда, а может… – Он сделал паузу, выразительно махнув рукой.

Епископ Грегори коснулся одной из ряда кнопок на своем столе.

– Вы будете рубить лес, и я приветствую вас, – заверил он моего друга, – но я присоединяюсь к вашей надежде, что вы ошибаетесь.

– Grand merci, monseigneur![309] – де Гранден еще раз поклонился. – Mordieu, но ваше великое сердце равно только вашему мощному интеллекту! Половина духовенства сказала бы, что я брежу, если бы я поведал им даже одну четверть того, что говорил вам.

Епископ немного устало улыбнулся, вложив ветку тернового куста в руку де Грандена.

– Половина духовенства, как и половина мирян, знает так много, что почти ничего не знает, – ответил он.