Безумцы. Роман

- Вам категорически запрещается вести с ней посторонние разговоры. Никаких сведений о себе. Вы - врач, прибыли из Германии, вот и все. Повторяю: только разговоры о деле. Ни слова о чем-либо ином. Ни единого слова! У вас есть вопросы?

- Мне кажется, все, что нужно, вы сказали.

- И вы не испытываете чувства страха?

- Мне страшно, шеф. Однако я говорю себе: справлялась же с ними женщина!

- Резонно. - Абст с любопытством глядит на Карцова. - А теперь последнее. Вы должны знать, зачем эта группа находится здесь, так далеко от блестящих берлинских клиник. Иначе вы не оставите попыток разобраться в непонятном. Такова человеческая природа, с этим ничего не поделаешь… Так вот, что вам известно о камикадзе и кайтэнс?

- Впервые слышу эти слова.

- По-японски камикадзе - летчик набитого взрывчаткой самолета. При взлете он оставляет шасси на аэродроме. Таким образом, возвращение невозможно. Пилот не может и выброситься в воздухе - у него нет парашюта. Остается одно: он отыскивает цель, пикирует. Взрыв!…

Карцов понимает, что Абст ждет его реакции. Он молчит.

- Кайтэнс, - продолжает Абст, - это человек, который делает то же самое, но под водой, сидя на управляемой торпеде. И здесь спасение исключено - водитель торпеды либо взрывается, либо гибнет в пучине… Как вам все это нравится?

- Ну что же, - осторожно говорит Карцов, - насколько я понимаю, эти люди добровольцы… Словом, красивая смерть, хотя от всего этого… м-м… попахивает средневековым варварством.

Абст согласно кивает.

- Самое настоящее варварство! - подтверждает он. - Да простят мне это слово наши уважаемые союзники. Подумать только: погибают здоровые люди, в расцвете сил, в полном сознании. Нет, мы не могли пойти по такому пути, хотя и у нас немало героев, готовых умереть во славу фюрера… Но ведь иное дело, если человек безнадежно болен, а ко всему еще и утратил разум! Несколько недель, быть может, месяц или два, - и он погибнет. Он все равно умрет, ибо обречен. Вы понимаете меня?…

Третья глава

Просторная площадка возле лагуны. Спиной к воде выстроились пловцы. Все они в серых вязаных брюках. Торсы и головы обнажены. Четверть часа назад Карцов поднял их с постелей, заставил проделать гимнастические упражнения и сейчас готовится выдать каждому специальную пищу. Порции установлены в строгом соответствии с результатами исследований, которым люди подверглись накануне вечером.

- Минуту, Рейнхельт!

Это Абст. Он только что вышел из туннеля и задумчиво глядит на нового врача. В течение нескольких дней Ханс Рейнхельт проходил подробный инструктаж у Ришер. Затем под наблюдением самого Абста он столько же времени практиковался в определении потребной нормы препарата для каждого из пловцов. И вот со вчерашнего дня врачу предоставлена самостоятельность. Пока все идет нормально. Но у Абста нет уверенности, что стоящий перед ним человек до конца осознал ответственность, которую он несет… Разумеется, приняты все меры. Каждый шаг врача под наблюдением. Рейнхельт круглые сутки с пловцами. Он даже спит в одном помещении с порученными ему людьми, и, если случится неладное, первой жертвой будет он сам. И все же…

- Вот что, - говорит Абст, - я решил провести эксперимент. Сейчас вы оставите одного из них без препарата.

- Зачем, шеф?

- А вот увидите. Где наша книга? Дайте ее сюда.

Карцов протягивает ему книгу со списком пловцов.