Сахара

В соответствии с древней традицией преступного мира Капоне предлагает взять с Цыгана штраф.

— Отличная идея. Отдавай все бабки.

Тот с трудом встает и вытаскивает из заднего кармана бумажник с парой банкнот, которые он протягивает в моем направлении, разложив веером. Тогда я приказываю ему стянуть тряпки. Пинки оставили явные следы у него на груди и ногах. Если не считать этих багровых пятен, он весь белый.

Капоне подходит к валяющейся одежде Цыгана и кривится.

— Воняет. Не слишком ты часто, сволочь, моешься.

Сначала он находит нож и прячет себе в карман. Потом обнаруживает приличную пачку банкнот в зашитом кармане на задней части брюк. Я же не отстаю от Цыгана:

— Снимай носки!

У того под стопами приличные пакеты бумаг. Капоне приносит мне все. Здесь тысячи три долларов, из которых я бросаю Цыгану триста баксов, чтобы ему было на что вернуться в Европу. Тот уже собрал свои тряпки и теперь прижимает их к груди.

— От итальянцев отклеишься. Чтобы больше ты с ними не встречался.

Он кивает разбитой головой и поднимает деньги.

— Если я тебя хоть раз встречу в пустыне или дальше к югу, то просто прибью. Понял?

Цыган с трудом выдавливает из себя, что понял; затем одевается и уходит.

* * *

Через пару дней я узнаю, что Цыгана арестовали за какое-то другое свинство. Я, конечно, мог бы задействовать свои связи, но на сей раз не шевельну и пальцем.

Этот эпизод развлек меня, мои же люди отреагировали совершенно правильно. Все они ребята простые, и развлечения у них такие же незатейливые. Они уже начинают чувствовать себя в пустыне свободно. До меня это доходит, когда возвращаюсь с прогулки вместе с Самюэлем Граповицем.

Джос, Индеец и Капоне как раз строят из себя пустынных волков перед пятью длинноволосыми юнцами.

— Так что, малыш, желаешь прокатиться через пустыню?

Приятно видеть контраст между этими желторотыми, хотя и того же возраста, что и я, туристами и моими тремя работниками с широкими плечами и сожженной солнцем шкурой, хранящими каменное спокойствие, с приклеенным к губам окурком.

— Чарли, тут ребята хотели проехать на грузовике как арабы.

С момента нашего прибытия африканские пассажиры сходятся в Адрар и усаживаются на прицепах. Их размещением занимаются Кара и Валлид. Они хорошо знают, что я никому не отказываю, и что в моих конвоях проезд дармовой. Мы всегда везем с собой человек пятьдесят, для которых грузовик является единственным средством передвижения.

Зато туристы вечно доставляют какие-нибудь хлопоты. Я всегда с охотой приветствую людей, любящих путешествия, но вот уже пару лет встречаю в Африке одних только слабаков. Я уважаю тех, которые сами идут навстречу приключениям, но эти совершенно другие — скупые, какие-то вялые, они проходят мимо истинных удовольствий, их не замечая, зато желая любой ценой хоть что-то сэкономить.