— Ты прав. Хватит уже.
Отдаю кокаин ему, через минуту он снова подает мне его, и так это длится довольно долго. В тишине и паскудном настроении мы нюхаем дорожку за дорожкой. Метрдотель, считая, видимо, что мы страдаем насморком, кладет на столик пачку бумажных носовых платков.
Мы с Джеки совершенно не умеем проигрывать.
И правда, так продолжаться уже не может. Вчера вечером мы были в фантастической форме по причине ранее заказанного ужина при свечах и с шампанским. Чистенькие и блистенькие мы делали все возможное, чтобы произвести впечатление на двух приглашенных нами дам, милых девочек, живущих неподалеку.
Под конец ужина, во время которого мы проявили исключительное остроумие и личное обаяние, Кока с девушками поднялись.
— Простите, мы только пописать.
Через два часа нам пришлось признать то, что и так было очевидным. Обманщица забрала их у нас, оставляя нас одних с остатками кокаина и шампанского. Нам не оставалось уже ничего иного как только печалиться до момента, когда оба заснули, уронив головы на скатерть, после чего гостиничная прислуга перенесла нас в наши номера.
Джеки дальше уже не может.
— Смотри-ка, она забирает у нас самых лучших, и в конце концов мы остаемся в дураках.
— Это точно. Нам оставляет одни отбросы.
Длится долгий период мрачных размышлений, прерываемых лишь тяжкими вздохами. Джеки резюмирует:
— Проиграли мы, точно?
— Похоже на то.
— И перемирия просить не станем.
— Джеки, браток, нужно уметь признаваться в собственных ошибках.
Мы с достоинством подходим к стойке администратора и звоним ей в номер.
— Кока? Мы проиграли. И сейчас принесем тебе завтрак.
Наша колдунья поудобней оперлась на подушках в компании наших двух девочек. Перед лицом шести великолепных грудок мы покорно признаем свой проигрыш, а также собственное желание покончить с этой дурацкой забавой.
— Ты самая лучшая. Держи, красотка, мы принесли тебе кофе.
В приливе радости она принимает наш проигрыш и царским жестом дарит одну из завоеванных собой девиц Джеки, после чего лучисто улыбается мне и оставляет с собой.