Ночные окна

Однако я ошибся. В это прекрасное, теплое солнечное утро многие решили встать рано. Спустившись вниз, я увидел в солярии уже основательно проультрафиолетовавшегося Париса-Гамаюнова, а в бассейне – двух плавающих наяд – Харимади и Стахову. Они помахали мне своими «ластами», приглашая присоединиться. Я вежливо отказался, сославшись на то, что вода для меня недостаточно разбавлена синильной кислотой. Русалки обрызгали меня, рассмеялись и нырнули. В бильярдной, куда я также не преминул заглянуть, занимался своим любимым делом Бижуцкий: гонял шары, в полном одиночестве. Тарасевича я еще раньше заприметил среди толщи книг в библиотеке. А где Гох? Словно в ответ на мои мысли, из холла донеслись музыкальные аккорды. Там стоял рояль. Леонид Маркович разминал пальчики.

Открыв дверь в спортзал, я увидел Мишеля Зубавина, который изо всех сил долбил боксерскую грушу.

Остановившись после серии резких ударов, вертолетчик поглядел на меня и вдруг предложил:

– Не хотите ли в спарринг-партнеры? Я бью не больно. Аккурат в челюсть.

– Можно, – подумав, согласился я.

Боксом я занимался довольно долго, реакция у меня хорошая. Надев перчатки на липучке, я встал против него в стойку. Весовые категории у нас были примерно одинаковые, да и рост равный. Но Мишель Зубавин был значительно моложе меня, лет на десять.

– Скоро Шиманский подъедет, – сказал он, маневрируя и подскакивая на месте. – Вы готовы к встрече?

– А как же! Сейчас вот только к цыганам сбегаю, закажу хор, – ответил я, уклоняясь корпусом от первого встречного удара левой. – Военный оркестр уже ждет за воротами.

– Я имею в виду другое!

Мы пока что обменивались легкими проверочными ударами. Определяли силу друг друга. Танцевали на ринге.

– А что же вы имели в виду, господин Зубавин? Кстати, почему вас зовут Мишель, а не Миша? Или это дань моде?

– Нет, мой предок, француз, остался в России после Бородина.

Он сделал выпад правой, но я отбил и попробовал провести боковой свинг. Не получилось. Он ушел в сторону.

– В плен, что ли, попал? – спросил я. – Или дезертировал?

– Полюбил русские просторы, – отозвался Зубавин. – Загадочную русскую душу. С тех пор каждому старшему сыну в нашей семье дают его имя. А вообще-то я – маркиз де Зубави. Правнук славных гасконских мушкетеров.

– Врете вы все! – сказал я и нанес хук правой. Пробил его защиту.

Пилот качнулся, но устоял на ногах.

– Молодца! – похвалил он. – Но я ведь с вами не о своей родословной хотел поговорить. А о том, что интересует господина Шиманского.

– Что же его интересует?

– Вы сами прекрасно знаете.