– Тогда спите дальше, – с некоторой долей раздражения отозвался я, отключая мобильник.
– Ну не выкинете же вы меня сейчас на шоссе? – спросила Нина, вытянув вверх ладонь. На нее упали первые капли. Еще мгновение – и небо наконец разверзлось: сверкнула молния, пророкотал гром, потоки воды обрушились на землю. Долгожданная гроза яростно набросилась на Загородный Дом.
– Нет, я вам рад, – произнес я, втягивая Нину через порог в библиотеку. Она неожиданно прильнула ко мне и обвила руками. Ее губы буквально впились в мои. «Духи, кажется, «Пуазон», – хладнокровно отметил я про себя. Но на поцелуй ответил.
– Алекса-андр… – тихо простонала она, пытаясь торопливо освободиться и от своей, и от моей верхней одежды. Страсть охватила и меня, но всего лишь на какие-то коварные секунды. Я стараюсь не терять головы наедине с летающими на помеле женщинами. К тому же жене своей не изменяю. Пусть даже она сейчас и больна. Так я и заявил, признаться, довольно тупо:
– Я не изменяю своей жене, дорогая.
– Я тоже. Не изменяю своему мужу, – отозвалась Нина, продолжая расстегивать мою рубашку.
– Которому из двоих?
– Обоим. Значит, не изменяю вдвойне.
Мы как-то странно и глупо боролись друг с другом. Опрокинули стул на бюст Марка Аврелия. Череп римского императора раскололся. Больше всего я боялся, что сейчас кто-нибудь войдет. Нина сунула руки в карманы моих брюк. И вытащила на свет божий… Нет, я не мог в это поверить: в ее руках оказались проклятые часики мадам Ползунковой и зажигалка Бижуцкого с монограммой! Опять у меня! Каким же образом они вновь вернулись ко мне? Но думать об этом было некогда. Нина бросила часики и зажигалку на стол, словно это были вынутые у меня из желудка потроха.
– Вы долго стояли за дверью и наблюдали за нами? – пробормотал я, будто это было сейчас самым важным.
– Около получаса, – ответила Нина, расстегивая мой брючный ремень. – Александр…
– О нет, – сказал я, пытаясь снять с нее юбку.
А гроза все ярилась и швыряла в Загородный Дом молнии. Черт-те что творилось вокруг! Будто тысячи барабанов били на крыше клиники. Занавеску на стеклянной двери сорвало сильным порывом ветра. И из-за спины Нины я вдруг увидел, как по аллее в глубине парка под проливным дождем движется белая фигура с распущенными мокрыми волосами. Сомнений быть не могло: это, несомненно, она – Анастасия… А тут еще позади меня раздался грубовато-ехидный голос Левонидзе:
– Гроза-то, какая, а? Я вам не помешаю? Здравствуйте, Нина Павловна. Эк вы с Марком Аврелием-то разобрались!..
Рядом с ним стоял Волков-Сухоруков, выпучив глаза и дымя трубкой.
– Добрый вечер! – бросила им Нина, невозмутимо-изящно подтягивая колготки и возвращая юбку на место. Я же, отвернувшись, застегнул брюки и рубашку.
– Мы тут решили почитать кое-что о Бафомете, – сказал Волков-Сухоруков, словно все происходящее его не касалось. Да оно его и действительно не касалось, черт подери! Меня сейчас больше всего заботила скрывшаяся за деревьями белая фигура. Не померещилось ли? Неужели это в самом деле Анастасия? Я был готов ринуться в парк, в грозу, на ее поиски.
– Гляди-ка! Зажигалка Бижуцкого, – произнес Левонидзе, подходя к столу. – И часики вдовушки, если не ошибаюсь. Нашлись пропажи-то?
– Нашлись, нашлись, – ответил я. – Тут вот весь день и лежали. Если тебе не трудно, отдай их утром владельцам.
Мне уже не хотелось даже прикасаться к ним. Словно они были заколдованы.
ebooksa