Ночные окна

22
18
20
22
24
26
28
30

– Помните – кошмар! Я всегда буду у вас за спиной.

Он скрылся за дверью. Я даже не смог понять – кто э го был: мужчина или женщина. Кто-то из обитателей Загородного Дома решил надо мной поиздеваться. Розыгрыш? Или все гораздо серьезнее? Угроза? Предупреждение? Вызов?

Я поднялся, сделал несколько наклонов и приседаний, потом вытерся насухо махровым полотенцем и не спеша оделся. В коридоре за дверью обнаружил зеленый балахон, бахилы и маску. Этот человек, убегая, сбросил свой маскарадный камуфляж. Что ж, разумно и предусмотрительно. Если это была акция устрашения, то «хряк» подготовился к ней основательно. Уж не тот ли самый это Бафомет, о котором твердит Волков-Сухоруков? Или… ко мне явился представитель ордена Зеленого Дракона? «Полярные зеленые», как называли их Каллистрат со Стоячим?.. Мистика! История Загородного Дома превращается в голливудский триллер.

Не понимаю из-за какого мальчишеского озорства, но я вдруг натянул на себя этот балахон, бахилы и маску. Стал подниматься по лестнице, насвистывая арию тореадора. Детство всегда с нами, оно лишь ждет удобного случая, чтобы оседлать повзрослевшие шею и плечи и погонять разум вскачь. Признаюсь откровенно: я мечтаю вновь стать младенцем. По крайней мере, вернуться в ту страну, в которой был счастлив.

В холле на первом этаже от меня с визгом бросились врассыпную три женщины: путана, актриса и вдовушка. Ну, мадам Ползункова – понятно, она продолжала искать Принцессу, а вот что тут делали Леночка Стахова и Лариса Сергеевна Харченко? Или повальная бессонница охватила всю клинику, как эпидемия? Я быстро прошел в кабинет и скинул балахон с маской. Хватит главному психиатру пугать народ. Глотнув холодного кофе, вышел в коридор. Навстречу мне бежал Волков-Сухоруков, размахивая пистолетом.

– Цде он, вы не видели? – прокричал сыщик.

– Кто? – невинно отозвался я.

– Да этот… зеленый, в маске? Бафомет чертов!

– Никого тут не было.

– А мне женщины сообщили. Они все по углам попрятались. И Левонидзе его ищет. Побежал вниз, в спортзал.

– Ну-ну, – произнес я спокойно. – Только не создавайте панику. И засуньте свой пистолет в… кобуру. Я вас уже предупреждал об этом.

В коридоре появился Сатоси, спустившийся по лестнице со второго этажа. Он был в привычном черном костюме, белоснежной рубашке и галстуке, будто и не ложился.

– Нужна помощь? – деловито осведомился маленький японец.

– Ноу проблем, – ответил я. – Учебная тревога. А где Олжас?

Это был, пожалуй, единственный человек, которого я не видел в нынешнюю тревожно-комическую ночь: все остальные «прошли» перед моими глазами. Правда, поэтесса еще не показывалась.

– Я заходил к нему, он спит, – сказал Сатоси. Их номера находились рядом. – Накрывшись с головой одеялом.

Мне это показалось подозрительным. Казах, по моим наблюдениям, всегда спал на спине, сцепив на груди руки и приоткрыв рот. Это свойственно всем среднеазиатским народам. Не знаю почему, но я решил проверить. Ко мне присоединились и Сатоси с Волковым-Сухоруковым. Сыщик так и не спрятал свой пистолет.

– Я же сказал, засуньте его себе в зад, – уже более грубо произнес я. Это не мой пациент, можно было не церемониться.

Мы поднялись на третий этаж и остановились перед номером Олжаса. В конце коридора находились апартаменты поэтессы. Ее дверь вдруг отворилась, и, пятясь, вышел полуобнаженный плейбой Гамаюнов. Послав мелькнувшей Заре Магометовне Ахмеджаковой воздушный поцелуй, он повернулся к нам. Ничуть не смутившись, Парис пожал плечами, бугрившимися от мышц.

– Работа такая, – скромно сказал он и быстро прошел мимо нас к лестнице.