Солтмэн угрюмо подчинился. Но беспокойство толпы не улеглось.
— Господи! — прошептал Киту лейтенант. — Они как мухи облепили край скалы.
Кит вышел вперед.
— Я буду играть начистоту, ребята. Если уж вы так настойчиво требуете городских участков, я вам продам их по сто долларов за штуку. И вы сможете распоряжаться ими как только будет снят план.
Он поднял руку и смирил негодующие крики.
— Не двигайтесь, стойте на месте, — Закричал он. — Вы рискуете своей шкурой.
— Вы нас с толку не собьете, — раздался голос. — Мы переставим столбы.
— Но здесь только две спорные заявки, — возразил Кит. — Если кто-нибудь из вас займет их, что будут делать остальные?
Он вытер лоб рукавом и услышал другой голос.
— Пустите нас в дело. Мы все будем пайщиками.
Тем, кто диким ревом одобрил это предложение, и в голову не приходило, что человек, который внес его, только и дожидался, когда Кит вытрет лоб рукавом, это был условный знак.
— Уступите нам эти два участка, — продолжал он, — уступите со всем, что находится на них и под ними.
— Но под ними нет ничего, — заметил Кит.
— Поделитесь с нами. Уж мы посмотрим.
— Ребята, вы силой вынуждаете меня уступить, — сказал Кит. — Лучше бы вы оставались в Даусоне.
В его голосе звучала такая явная нерешительность, что толпа загудела и стала напирать — ему оставалось только согласиться.
Солтмэн и еще несколько человек в первых рядах пробовали протестовать.
— Билл Солтмэн и Уайлд У отер не хотят, чтобы вы входил в долю, — крикнул Кит, и с тех пор Солтмэн и Уайлд У отер стали самыми непопулярными людьми в Даусоне.
— Так как же мы будем делиться? — спросил Кит. — Мы с Малышом оставляем за собой контроль над всем предприятием. Мы открыли участок.
— Это правильно! — раздались голоса.