Вечером они весело купались в реке и в сумерках сидели у дверей дома. Он обнял ее, но она выскользнула из его рук. Тогда он поймал ее и, притянув к себе, поцеловал в шею и в голову. Но глаза ее засверкали и мелкие зубы впились в его руку.
— Я этого не люблю, сенор Боб.
Он опустил руки и сказал:
— Так я не буду этого делать.
Он молча курил, пока девушка ловкими движениями плела корзину.
— Бонита, откуда появляются на свет дети?
— Падре приносит их, — пальчики продолжали усердно плести.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
Стемнело. Маленькие пальчики выпустили неоконченную корзину. Глаза Бониты были закрыты. Он взял ее на руки, отнес в комнату и положил на кровать. Она сонно открыла глаза, улыбнулась ему и снова заснула.
Как бегущий сам от себя человек, зашагал дон Боб к гациенде Торрито.
— Надеюсь, что у этого свиньи есть виски, — бормотал он.
Час спустя из дверей гациенды вышла, пошатываясь, странная фигура. Щеки человека были в красных пятнах, глаза бессмысленно уставились на луну, заливавшую светом долину и пустыню за ней. Дон Боб раскланивался со своей тенью и напевал пьяным фальцетом.
Но когда дон Боб проснулся на рассвете возле гациенды, ничто уже не напоминало ему о слишком большой порции выпитого ночью виски. Он окунул голову в стоявшую возле дома бочку с водой, взял одну из лошадей Торрито и уехал. После часовой прогулки он почувствовал сильный голод и вернулся назад.
Возле гациенды он увидел Торрито.
— Вы рано выезжаете, — приветствовал его мексиканец, — а новости плохие, плохие. Две ночи тому назад солдаты нашли главную пещеру, конечно, забрали все.
Глаза дон Боба сузились.
— Как же они нашли пещеру?
— Какие вы задаете вопросы! Разве я вам не говорил, что поймали троих из шайки. Но кроме того в Ларедо ходят слухи, что Эль-Койот все еще в этих местах. И говорят, что Эль-Койот не мексиканец, а американец.
Дон Боб задумался, потом сказал: