На заре дон Боб сошел с лошади возле хижины Педро. Когда он вошел, юноша поднялся на локте и лицо его побледнело.
— Бонита сказала мне, — произнес дон Боб.
Крик застрял в горле юноши. Дон Боб покачал головой.
— Я не сделал ей вреда, — я пришел сюда.
— Вы правы, что хотите убить меня, а не ее, — голос юноши дрожал.
Дон Боб закурил папиросу.
— Нет, Педро, я просто уезжаю отсюда. У вас с Бонитой остаются деньги, вы купите себе свиней и корову и будете счастливы.
Юноша плохо понимал, но схватил большую волосатую руку мужчины в трепетно спросил:
— Но почему?
— Потому, что мне так нравится. Но, главным образом, мне не хочется огорчать черноглазую девочку.
Он вскочил на седло, когда первые лучи солнца коснулись долины.
Дон Боб остановился у дверей дома. Бонита выбежала к нему навстречу.
— Я уезжаю, — сказал он почти весело, — но тебя оставляю в хороших руках.
Он поиграл поводом.
— Может быть, ты когда-нибудь поймешь, а, может быть, и нет. Мы оба с тобой ни слишком хорошие, ни слишком плохие люди. Но есть люди, которые смотрят на жизнь светлыми глазами, а другие спотыкаются, как во мраке. Я — как раз из них. Я похож на маленького мальчика, который плачет и сердится потому, что не может получить луну.
Бонита смотрела на него и в глазах ее был новый свет.
— А, может быть, я понимаю, — шепнула она. — Я лежала и думала про вас всю ночь. Мне кажется, что я люблю вас, только не так, как вы хотите. А если бы и так любила, так скоро бы вам надоела.
Она всхлипнула и погладила ему руку.
Стук копыт удалялся и, наконец, совсем умолк.
В кустах чирикала птичка. Начался новый день, несущий людям свои дары любви и печалей, ненависти и радостей.