— На крыс не похоже, эти придут, когда совсем тихо станет. Может, как раз плакса где-то тут притаилась — подумала тётя Тома. Недаром она хорошо знала собачьи повадки! Когда шевеление усилилось, старушка попробовала ласково звать «Куть-куть-куть»…
Надорванное страхом и свалившимся несчастьем щенячье сердечко не выдержало, и собачонка с плачем пошла на зов. Бог не оставляет тех, кто так беззаветно ему доверяется…
Часть II. Жулька
Глава 11
Жульку берут в новую семью
Жулька боязливо приблизилась к человеку, всю жизнь державшему собак. С незапамятных времён в доме тёти Томы живали то колли, то овчарки, то охотничьи псы. Нынче же воспитывала она только кота, так как последний её кокер-спаниель Рубик не так давно отошёл в мир иной вслед за любимым Тётитоминым супругом. Понеся двойную утрату, она не на шутку затосковала, хотя и была человеком сильным и стойким. Убегая от чёрной этой тоски, даже поменяла по совету подруги городскую квартиру, где всё напоминало о муже и Рубике, на однохатку в этих краях. Денег от такой купли-продажи хватило лишь на то, чтобы привести в порядок новое загородное жилье, но переезд всё же пошел на пользу: в тиши сельских пейзажей душевные раны женщины стали потихоньку залечиваться. Но собак держать зареклась — так надсадил душу уход последнего любимца.
Разглядев в чернильной густоте сумерек опасливо подползавшего к ней лобастого недокормыша, тётя Тома почему-то сразу же решила, что это щенок только что погибшей красавицы.
— Вот в чём тут дело — собака, видно, своё потомство защищала! Иначе не дошло бы до огнестрела — бормотала Тамара Ивановна, ощупывая и осматривая сироту.
— Куть-куть-куть — продолжала приговаривать она, уже обнимая и поглаживая дрожащую и опять начавшую прискуливать плаксу.
— Покормить тебя хорошенько не мешало бы — начала она разговор с найдёнышем. Тамара Ивановна всегда обращалась к своим питомцам так, будто перед нею были не бессловесные твари, а вполне разумеющие человеческую речь собеседники.
А угостить малышку и в самом деле было бы не лишним — такой несчастной и заморенной та выглядела. Тётя Тома достала из пакетика и протянула Жульке куриную спинку. Подобное лакомство в помоечных недрах попадалось крайне редко. Но щенушка хотя и подошла, и с голодным смаком облизнулась, на кусок всё же не позарилась, а только притулилась к тёплым живым рукам и снова тихонько и жалобно заскулила. Это и решило Жулькину участь. Тётя Тома схватила маленькое тельце на руки и понесла его подальше от грязной помойки, умершей мамки и пережитой, но уже миновавшей жути.
Пробираясь по осенней темноте и слякоти к дому, она убеждала себя, что берёт найденыша на первое время, чтобы приискать ему хозяина, или ещё как-нибудь пристроить собаку, что не изменит своему Рубке и мужу заодно, — в общем, говорила себе самой всё то, что говорят собачники, в очередной раз отдавая сердце и жизнь новой любви.
Понятное дело, щенка Тамара Ивановна оставила у себя насовсем. Окончательно исход дела решило то обстоятельство, что подобранный щенок был самочкой. Она считала, что в женских руках должны воспитываться самочки, и всегда держала девочек, за исключением Рубика, которого принёс в дом муж. Название «сука» не признавала категорически, считая, что люди обычное слово, обозначающее собачий пол, опошлили и испохабили.
Так для исстрадавшейся Жульки наступила полоса такой жизни, какая редко выпадает на долю полукровок и дворняжек.