Из породы огненных псов

Щенок вырастает в «межпланетную фауну», а тётя Тома решает проблемы его земного существования

Не забыть одного момента, раскаяние за который мучает меня долгие годы — даже теперь, когда тебя уже нет со мной. Всему виной твой характер, который, на мой взгляд, был просто замечательным. Своей уравновешенностью ты обязан наследственности, полученной от матери породы боксёр. До трех лет в тебе не иссякала юная игривость, приносившая нам обоим массу весёлых минут во время прогулок. До последних дней ты сохранял удивительную резвость и тягу к интенсивным движениям, Но главное — ты был удивительно доброжелательным существом, в одинаковой степени хорошо относившимся к людям и животным. Ты был просто-таки распахнут навстречу миру, в особенности ребятишкам, своим, чужим ли. Дети почему-то не пугались твоих внушительных размеров, то и дело стараясь обнять за могучую шею или взгромоздиться на тебя верхом. И ты охотно отвечал на их призыв к игре, с упоением то барахтаясь с ними в траве, то борясь, поставив лапы им на плечи. А мы, взрослые, только веселились да радовались такой быстро возникавшей дружбе, не задумываясь о возможных последствиях этакой непосредственности.

Случай, как водится, не заставил себя долго ждать. Однажды, когда мы с тобой по обыкновению прогуливались по нашей длинной набережной, метрах в трехстах от нас вдруг показалась вереница малышей: детсадовскую группу вели на прогулку. Ты был отвязан, и, завидев потенциальных партнёров по играм, ринулся к ребятне. Мои окрики ты уже не слышал, на всём махе врезаясь в детское общество. Ты не делал ничего плохого, просто начал крутиться и напрыгивать на ребятишек, приглашая к игре — так, как обычно делал в среде знакомых детей. Но не все дети не боятся собак¸ в особенности больших, так же, как не все взрослые. Пока я подбегал, чтобы отозвать и приструнить тебя, среди малышей поднялся крик и плач, а перепуганные воспитательницы ничего не могли поделать. Ты никого не тронул, я, выслушав всё, что было произнесено в наш с тобой адрес, многократно извинился за твоё поведение и свой недогляд… А стыд при воспоминании о сцене на набережной красит щёки и поныне. Какой бы спокойной и лояльной ни была собака, у многих она вызывает страх, и забывать о том настоящий хозяин никогда не имеет права.

За щенячьими хлопотами зимнее время протекло незаметно, и к началу весны в доме Тамары Ивановны из тощенького недоверчивого кутёнка образовалась очень даже справная собаченция. Принятые здесь рацион и порядок ухода за собаками принесли свои неизменные плоды. Но хотя страсти лихих 90-х и дефолта благополучно миновали, даже в нынешнее относительно сытое для тёти Томы время содержание большой собаки — а Жулька даже в двухмесячном возрасте заявляла о будущих крупных габаритах — требовало строгой финансовой организации. Упорядочением материальной сферы спасительница щенка занялась буквально с первых дней появления нового питомца.

От сухих кормов Тамара Ивановна, верная впитанным смолоду принципам, отказалась полностью. Сколько бы приятели ни рассказывали о чудесных свойствах этих продуктов, по её мнению это угощение было «уже один раз съедено». Она не порывала дружеских связей с ветеринарами, большинство из которых, в свою очередь, были на короткой ноге с торговцами сухими «какашками», и наслушалась много чего интересного и невероятного о производстве нынешней собачьей радости.

Основу пристрастия животных к еде промышленного приготовления составляют особые отдушки и добавки. В интересах кормового бизнеса эти ингредиенты, подобно наркотикам, «подсаживают» собак и кошек на сухие корма. Не случайно животные, поставленные на сухокорм, случается, отказываются даже от хороших натуральных мясопродуктов. Ведь, зная природную тягу собак (медведей и росомах тоже, между прочим) к лежалой добыче, производители придают неизвестно из чего сделанной пище притягательный запах тухлятинки.

Тётю Тому в нынешних собачьих магазинах просто воротило от специфической стойкой вони. Уповать приходилось на столовские остатки, приносимые из больницы. В отделении, где дорабатывала свой век Тамара Ивановна, сотрудникам полагались спецжиры, то бишь молоко, благодаря чему молочный пункт щенячьего меню наряду с недоеденными пациентами завтраками и обедами также благополучно закрывался волею правительственных уложений и обстоятельств. Мясной рацион она дополняла копеечными куриными головами, которые на радость собачникам регулярно привозили в местный магазин, а также говяжьими субпродуктами, подаваемыми Жульке в сыром или отварном виде. Курятина у кинологов считается не самой полезной для элитных животных пищей, аллергию-де провоцирует, но тётя Тома свою Жульку относила к бастардам, а посему курятиной не брезговала. Когда у собачки сменились молочные зубы, раз в неделю стала покупать говяжьи лытки, мосалыги от которых служили подростку доппайком и игрушкой.

Однажды к Тамаре Ивановне заглянул старинный приятель, а ныне сосед-фермер. На пороге его строго оглядел ладный собачий подросток.

— Тома, ты никак опять хвостатого нахлебника завела? А ведь божилась, что больше никого в дом не приведёшь. Вот и верь вам, женщинам — зубоскалил фермер.

— Да, такие мы непостоянные — поддержала шутку хозяйка. — А что, Жулька моя нравится?

Фермеру собачка явно приглянулась.

— Хороша была бы мои загоны стеречь — всё ещё скалясь, но с легкой завистью сказал сосед.

Жулька вслушивалась в разговор внимательно и серьёзно, высоко подняв голову на мощной грациозной шее. От неё, ещё маленькой, веяло такой уверенностью, силой и самообладанием, что фермер глаз не мог отвести. А на следующий день привёз Тамаре Ивановне мясную обрезь совсем задёшево. С тех пор у Жульки появился постоянный друг, с радостью её подкармливающий.

В общем и целом собачий прокорм обходился хозяйке не слишком накладно. Хуже было с лекарствами и амуницией. Жулька вырастала крупногабаритной, ошейники и шлейки, оставшиеся от прежних хозяйкиных любимцев, день ото дня становились ей всё более тесными. Нужна была другая солидная упряжь. Тамара Ивановна принялась было сама мастерить собаке обновку из старых голенищ. Занятие оказалась не из простых, и на работу после такого индпошива она пришла с руками, в кровь истыканными сапожными иглами.

— Вы что, шорником, что ли, по совместительству устроились? — с досадой крякнул зав. отделением, увидев отчетливые следы этого неудачного рукоделия.

— Да нет, собаке ошейник шью — краснея, пролепетала тётя Тома. В их медицинском учреждении заведено было, чтобы персонал бережно относился к рукам — с людьми как-никак работа, да еще с больными, для которых мягкие руки без царапин и ранок — тоже лекарство.

— Пёс большой?

— Девочка, кане корсо по матери, скоро зубы сменятся…

— Ишь ты, порода какая-то новая. С Корсики, что ли?

Тамара Ивановна хотела сказать, что с помойки, и что породе той не одна тысяча лет, но только неопределённо пожала плечами и поспешила спрятаться в своём статистическом закутке.