– Это невозможно узнать. Случай – ничего более. Оставалось надеяться на удачу. И потом, всегда можно было вернуться снова, если нужный момент еще не наступил.
– Ты уже пробовала выходить обратно? Или еще…
Он умолк, потрясенный внезапно осенившей его догадкой.
– Но раз ты собиралась выйти, то, значит, знаешь, как это сделать?!
– Знать наверняка невозможно, но мне казалось, я догадывалась. Если в Пространственную Зону можно попасть с помощью проектора и выбранной проекции, то почему нельзя и обратно выйти таким же способом?
– Спроецировать какое-то реальное место!
– Именно так. Я не могла знать, сработает ли это, но решила рискнуть и попробовать.
Судя по тому, какой несчастный у нее был вид, что-то пошло не так. Стараясь скрыть разочарование, Алекс предположил:
– У тебя не получилось? Проектор не работает в Пространственной Зоне после закрытия Портала? Как часы или мобильники?
– Дело не в этом. Проектор работает – я пробовала включить его для проверки, и все было в порядке. Но проекция… Я взяла с собой несколько штук, на всякий случай. Но случай не представился. – Она смотрела на него, чуть не плача. – Они такие хрупкие. В одной из локаций они… разбились. Понимаешь? Проекции уничтожены. Не осталось ни одной!
– Как же так? – закричал Алекс, слишком расстроенный, чтобы контролировать себя. – Как это могло случиться?
– Не важно, – глухо проговорила Кайра, и голос у нее был усталый, как будто она совсем выдохлась, произнося эти безнадежные слова. – Не осталось ничего. Я таскаю проектор за собой, но толку от него не больше, чем от сломанного радиоприемника.
Алекс молчал, раздавленный так внезапно появившейся и тут же умершей надеждой.
– Мне жаль, Алекс. Мы могли бы выбраться, но… Боюсь, что ничего не получится. Мы заперты в Пространственной Зоне, и нам отсюда не выйти.
Глава одиннадцатая. Несчастное чудовище
Алекс сказал Кайре о своем способе вести счет времени при помощи снов. Девушке пришлась по душе эта идея, и теперь они вели календарь: каждый раз делали соответствующую отметку в ее блокноте.
С момента их встречи минуло пятнадцать снов, а отношения между ними так и не наладились.
С одной стороны, Алекс был рад, что теперь не одинок, что рядом с ним есть другое человеческое существо. Они с Кайрой могли рассчитывать друг на друга, выручить при случае – и это, конечно, успокаивало и облегчало жизнь. Но вот хорошего, искреннего общения не получалось.
Кайра держалась замкнуто и отстраненно. По большей части отмалчивалась, отвечала сухо, односложно и только тогда, когда нельзя было промолчать.
Алекс тоже не рвался открывать ей душу, к тому же чувствовал, что все сильнее проваливается в депрессию. Он ничего не мог с этим поделать: жизнь казалась бессмысленной – как бессмысленны были нескончаемые перемещения по проекциям, и при каждом взгляде на Кайру Алекс вспоминал, что это она лишила их надежды на спасение. Да, ясно, что она сделала это не нарочно, и страдает сейчас не меньше – он понимал это, но чувство уныния не желало рассеиваться.