Меткие выстрелы маленькой группы отгоняли индейцев, но лишь на мгновенье: отступив, индейцы опять бросались в атаку, обстреливая защитников каравана. И было положительно чудом, что до сих пор никто из наших знакомцев не получил еще раны.
Иногда индейцы, прекратив стрельбу, осыпали защитников каравана своими метательными топориками — томагавками, которыми чэйэны владеют с удивительным искусством. Не раз топор, пущенный рукою какого-нибудь воина с диадемою из развевающихся орлиных перьев, со свистом проносился мимо ушей то одного, то другого траппера, но им покуда удавалось избегать опасности. Зато их выстрелы почти безошибочно достигали цели, поражая наиболее смелых чэйэнов и сваливая их с лошадей.
Тем временем один из фургонов стал заметно отставать, его заволакивало дымом близкого пожара. Миг — и фигуры индейцев замелькали около отставшего экипажа. Выстрелы прекратились, сменившись отчаянными криками зовущих на помощь людей, потом победными возгласами индейцев: они уничтожили в мгновение ока пассажиров фургона и теперь с новой яростью наседали на других.
Джон Максим, скрежеща зубами, видел эту ужасную картину: на его глазах скваттеры, защищавшие фургон, были поголовно скальпированы. Женщины, находившиеся в фургоне, были вытащены индейцами оттуда, несмотря на отчаянное сопротивление, переброшены через седла лошадей и увезены куда-то в сторону. Ничто уже не могло спасти несчастных от ожидавшей их ужасной участи: от рабской жизни у индейцев.
В том же фургоне было несколько малюток. Индейцы не пощадили их: хватая детей, они с диким злорадным хохотом ударяли их головами об окованные железом огромные колеса фургона и потом швыряли в сторону окровавленные трупы.
— Начало конца! — пробормотал Джон Максим, посылая пулю за пулей в ряды снова подступивших к передовым фургонам чэйэнов.
Несколько минут спустя та же участь постигла второй задний фургон. Потом пришла очередь третьего… Бой близился к концу. Индейцы были хозяевами положения. Их боевой клич звучал, торжествуя несомненную победу. Их фигуры мелькали здесь и там. А пожар уже докатился до остатков несчастного каравана. Густой дым застилал окрестности, затрудняя дыхание. Искры летели вихрем и, падая на полотняные крыши огромных фургонов, поджигали эти злополучные «корабли прерии», обращая их в пылающие костры.
И вот над погибавшим караваном пронесся зловещий крик:
— Все пропало! Спасайся кто может!
Джон Максим и его спутники отчаянным усилием проложили себе дорогу сквозь сильно-таки поредевшие ряды индейцев и вынеслись на простор степи, уходя от этого ада. А сзади еще трещали разрозненные выстрелы, еще неслись крики последних без пощады избиваемых защитников каравана, вопли женщин и злорадный хохот торжествующих победу индейцев.
Джон Максим рассчитывал, что за ним последует немало еще уцелевших скваттеров. Но индейцы, ошеломленные на миг смелым натиском маленького отряда, моментально снова сомкнули свои ряды и отрезали путь к отступлению оставшимся у фургонов, тщетно порывавшимся последовать примеру агента и трапперов искать спасения в бегстве в прерию. Несколько минут спустя началась заключительная бойня. Караван из Кампы перестал существовать. Из тридцати человек скваттеров, их жен и детей уцелело только несколько женщин, увезенных чэйэнами в плен. Кости остальных долго белели потом в степи, обозначая то место, где все обитатели Кампы нашли себе преждевременную могилу.
Но дорогой ценой досталась победа чэйэнам: там, где погиб караван, легло и много-много десятков лучших воинов их племени. Особенно дорого продал свою жизнь чэйэнам старый сержант: окруженный несколькими скваттерами, он дрался словно безумный, не обращая внимания на многочисленные раны, и когда его товарищи один за другим испустили дух под ударами копий и томагавков индейцев, старый солдат еще дрался как лев. Умирая, он собрал последние силы, ринулся на окружавших его индейцев и, с нечеловеческой силой схватив какого-то молодого воина, задушил его в своих объятиях…
Отойдя от места побоища на несколько сот метров, Джон и его спутники задержались, чтобы дать отпор погнавшимся за ними нескольким молодым чэйэнам. Но следом за первыми преследователями по стопам беглецов, словно чудом ускользнувших из ада, погнался уже целый отряд из сорока воинов, руководимых каким-то вождем.
— Друзья! — крикнул своим спутникам Джон Максим. — Там все кончено. За нами гонятся. Если нам не удастся через час добраться до каменноугольных копей, и для нас придет последний, смертный час. Следуйте за мною! Но берегите лошадей: в них, в их быстроте единственное наше спасение.
Последние слова агента, бледного как мел, были заглушены диким воем ринувшихся в погоню индейцев.
Не обращая покуда внимания на погоню, маленький отряд средней рысью тронулся в путь по направлению к Сьерра-Эскалантэ.
Несколько раз индейцы пытались, развернувшись полукругом, охватить с двух сторон беглецов и отрезать им путь к спасению, но Джон Максим вовремя замечал грозящую опасность и ловким маневром уводил своих спутников из готового сомкнуться кольца. Иногда, пользуясь превосходством оружия, трапперы посылали пару метких пуль в индейцев, укладывали то коня, то всадника, слишком приблизившихся к отряду.
Мало-помалу сказывалось превосходство лошадей агента и трапперов над мустангами индейцев: последние понемногу отставали, и только часть преследователей гналась по пятам, растянувшись в линию.
— Кажется, нам удастся-таки улизнуть! — пробормотал агент, оглядываясь на отстававших индейцев. — Копи близки, а там пусть ищут нас хоть сто лет. Пожалуй, лошади-то выручат нас, довезя до шахты.
— А там нам придется покинуть их? Жалко! — промолвил Гарри.
ebooksa