На Дальнем Западе

Джон приблизился к своему загнанному коню, ласково потрепал его по шее и сказал взволнованно:

— Прощай, друг! Ступай куда хочешь. Нам надо расстаться! Кто знает? Быть может, когда-нибудь мы еще встретимся с тобою!

Конь, словно понимая, жалобно заржал.

Янки подошел к странному железному сооружению в форме конуса, возвышавшемуся над узким темным колодцем. Там на заржавевших массивных цепях висела, качаясь, большая железная бочка.

— Ну, клетка на месте, ребята! Мы спасены! — воскликнул янки, пробуя рукой цепь и убеждаясь, что она исправно работает.

Один за другим беглецы заняли места в клетке, и она начала опускаться в недра земли.

XI

В недрах земли

Мустанг Джона Максима не хотел отходить от места, где его покинул янки: конь стоял, глядел, казалось, полными мольбы глазами на своего хозяина. Но янки было не до лошади: уже слышны были в окружающем полянку перелеске голоса перекликавшихся индейцев. Еще минута, и фигуры краснокожих замелькали среди стволов чахлых деревцев в непосредственной близости от спуска в шахту. Впрочем, беглецам уже не были страшны преследователи, потому что клетка, которой управляли сильные руки трапперов и агента, уже спускалась на дно шахты, в недра земли.

Правда, не без нерешительности, не без некоторого колебания беглецы заняли места в клетке, качавшейся над зиявшею бездной. Особенно взволнованными казались лжегамбузино и Миннегага. Если бы можно было найти какой-либо предлог, Красное Облако, вне всяких сомнений, постарался бы отделаться от своих белых спутников и присоединиться к краснокожим, но ему трудно было найти этот предлог, а Миннегагу белые едва ли согласились бы отпустить, ибо рассчитывали на нее как на заложницу.

— Задерживайте, задерживайте цепь! — поминутно покрикивал на товарищей Джон Максим, опасавшийся, что тяжелая клетка с пятью пассажирами сорвется и, разматывая с неудержимой скоростью цепь, рухнет на дно шахты. Само собой разумеется, случись это, все беглецы погибли бы, разбившись при падении.

Клетка качалась и крутилась, туго натянутая цепь гудела и позванивала, кругом с каждым мгновением усиливался мрак, и только сверху доходили еще слабые, рассеянные, робкие лучи света.

Можно было бы зажечь факелы, чтобы осветить бездну, тем более что предусмотрительные трапперы захватили с собой достаточный запас их, но Джон Максим строжайше запретил зажигать огонь.

На одно мгновенье спускающимся показалось, что возле самого спуска в шахту слышен топот лошадей.

— Индейцы! — бледнея, произнес Джордж.

— Нет! Скорее, это наши лошади. Они почуяли близость краснокожих и теперь уходят! — ответил янки.

— А что, если индейцы доберутся до шахты раньше, чем мы спустимся? — осведомился Гарри.

— Это было бы нашей гибелью! — ответил янки. — Проклятые краснокожие, во-первых, могут испортить машину, перерубить цепь, и тогда мы грохнемся на дно. Во-вторых, они могут начать сваливать сверху в шахту камни, бревна, глыбы угля. Все это полетит на наши головы и, конечно, обратит нас в лепешку. Но надеюсь, что этого не случится: дно уже близко.

Его слова были прерваны: сильный толчок сорвал всех с занятых мест; клетка спустилась вниз и ударилась своим днищем о почву подземной галереи.

— Бросай цепь! — скомандовал агент. — Джордж! Бери, зажигай факел! Кстати, сколько их всего есть у нас в запасе? Шесть, семь? Ну, это не так много. Нам придется соблюдать экономию, ибо, если все факелы сгорят раньше, чем мы выберемся, пиши пропало…