— Промашка с моей стороны вышла, не доглядела.
— Зачем же ты тогда меня… то есть актера застрелила? — спросил Нестор Иванович.
— На кой он мне сдался, стрелять его еще, — Белоглазова, подошла к Савве, зажала ему нос. Тот через несколько секунд раскрыл рот, захрипел, потом, когда нос был отпущен, захрапел, перевернувшись на бок.
Анна вытерла пальцы о полу корниловского кителя. Брезгливо поморщилась:
— Бригадой командовала, красных по степи как куропаток гоняла, меня на такой мякине не проведешь. Слышала что Махно — орел, а этот какой-то кур общипанный. Провал, Галя, полный провал. А ты… Петя.
Она подошла к ротмистру, взглянула в его карие глаза. Впервые Анна ничего не смогла в них прочитать. С размаху ударила ладонью по щеке. От неожиданности ротмистр отпрянул, схватился за запылавшее в миг лицо. Рука у бывшей атаманши была тяжелая.
Махно и Галя вдруг рассмеялись. Кузьменко приобняла за плечи Анну, примирительно сказала:
— Будет скандалить, подруга. Сама пойми, я не могла тебя не проверить. Но палила-то всё же зачем?
— Над вами поиздеваться. Вы надо мной хотели, я над вами. Квиты.
— А ежели бы сходу тебя пристрелили? Все что надо нам уже Бекасов рассказал.
— Не пристрелили бы. Разве можно доверять лишь Бекасову? Гад, — бросила она в адрес ротмистра.
— Ну, полно, — сказал Махно.
Позвал повстанца, велел «унести вон вонючее тело». Крупный как медведь казак схватил подмышку актера, поволок из хаты. Пруткин пришел в себя, начал брыкаться, укусил казака за руку, получил за это по затылку.
— А кроме того что Савва не орел, еще до того как увидела татуировку, как поняла что он это не я? — с интересом спросил Махно.
— Сходу начал убеждать меня в исключительности анархо-коммунизма, говорил политическими штампами и лозунгами.
— Штампами? Ха. Это он оплошал, — почему-то смутился Нестор Иванович. — Я с людьми всегда человеческим языком говорю. Велю выпороть бездарника.
— Да будет тебе, Нестор, пыжиться, — сказала Галя. — Здесь-то Савва как раз в точку попал, именно лозунгами, как правило, перед народом ты и выступаешь. Надо проще, тогда все пойдут за нами.
— Ты еще меня учить будешь! — вдруг вспылил Махно. Его прищуренные глаза под тяжелыми надбровными дугами налились кровью. — Все вон! Пошли! Желаю лично с Анной побеседовать.
Галя хмыкнула, покривилась, взяла под руку Бекасова:
— Пойдемте, ротмистр, и нам с тобой есть о чем поговорить, с глазу на глаз.
ebooksa