— Не поверит Деникин, — покачал головой Лёва. У них там еще один ушлый контрразведчик завелся, полковник Куропаткин. Я встречался, кажется, с ним когда-то, хитрый лис.
— И замечательно что не поверят, — потер с удовольствием руки Махно. — Вернее, наверняка поверят на половину. И этого достаточно, перебросят часть своих войск на юг, а мы ударим, как и решили, завтра вечером на северо-восток.
— В таком случае, завтра будет рано Нестор, — возразил начальник штаба. — Пока там у них в Ставке раскачаются. Лучше перенести на сутки.
— Нет! — ударил кулаком по столу Батька. — Нет. Как я решил, так и будет. Пойми, Гриша, в любом деле важна стремительность, а промедление ведет к крушению планов. Всё! Оставьте меня. Голова разболелась. Кроме Гали ко мне никого не пускать.
Махно стянул со стены карту, попытался её свернуть, но почему-то не получилось. Так и не сложенной, бросил в угол, улегся на кожаный диван, закрыл глаза.
Погрузились на две тачанки. Первой управляла сама Галя, у нее в рессорной повозке сидела одна Анна. В пулемет Максима патроны были не заправлены, пустая коробка из под них лежала рядом. Другой тачанкой, которая представляла собой обычную деревенскую телегу для сена, но с таким же пулеметом, — Костя Талый. Рядом с ротмистром Бекасовым пристроились трое повстанцев. Костя гнал свою телегу вслед за Галиной, нещадно стегая двух пожилых кобыл, словно боялся потерять из виду Белую бестию. Он никогда еще не терял голову так быстро и так сокрушительно ни от одной женщины. И теперь, к 29 годам понял, что смысл жизни именно в любви. Во всём и всюду ему чудился гвоздично — лимонный запах Анны. Этот запах не давал ему ровно дышать. В небе и в воде видел её глаза. Даже порой боялся самого себя — с ума что ли сошел? Нет, не сошел. Мир вокруг такой же как и прежде, только стал более выпуклым и ярким. Но ради этой красивой стервы готов прыгнуть в огненную яму. Он и в самом деле готов был пристрелить Леву Задова, когда узнал, что тот избил Анну. Но взял себя в руки — если он убьет Леву, то и ему не жить, а кто же тогда будет любить Бестию? Этот, как его… Шилов? Или кто он там.
После того как навестил Анну, завалился в кровать не раздеваясь, лежал тупо глядя в засиженный мухами потолок. Ночью не удержался, подобрался со стороны поля к сараю, где держали Бекасова. Зачем-то пошкрябал по гнилым доскам желтыми ногтями. Видно, сам напоминал себе хоря, крадущегося за курами. Осторожно выглянул за угол. Никого. «Ну и где часовой, черт бы его побрал? Не армия, а сборище болванов». И всё же к двери не пошел. Забрался с ветлы на крышу, и рискуя через неё провалиться, подполз к противоположному краю. Свесившись, проскользнул ужом в квадратное окошко. Спрыгнув на землю, огляделся.
— Не спится? — раздался голос за спиной.
Талый схватился за кобуру с револьвером, потом одумался — чего испугался, не к лешему же в гости пришел? И не стрелять же сходу «конкурента». Да и конкурент ли он?
— Душно, — ответил Костя. — Ты мне вот что, Шилов, скажи — Анна твоя… хм, баба? Ну ты с ней того, спишь?
— Тебе-то что за забота? Ишь, примчался среди ночи глупости спрашивать.
— А ты ответь, — чуть ли не умоляюще произнес Талый.
Ротмистр понял, что Анна здорово зацепила махновца. Она может. У самого сердце уже какой месяц от нее изводится, стучит в груди, как помощи просит. Но этим нужно воспользоваться, собственно, и расчет Васнецова на неотразимость Белоглазовой, на которую может клюнуть Махно. А Талый видно не знает что Анна уже открылась Задову и что они лазутчики.
— Вот что я тебе скажу, друг мой. Анна не та женщина, которая готова на кого угодно. Я давно пытаюсь ей понравится, но все бесполезно, не по моим зубам львица. Смотрю, и ты попался. Да только губы-то закатай, куда тебе, рябому.
— Что?! — вспылил Талый. — Да она меня сама целовала, в губы!
— Неужели? — деланно удивился Бекасов. Анна, конечно, решила использовать этого олуха, но все равно было неприятно слышать о поцелуях. — Поздравляю. Только помни — находиться рядом с львицей опасно, может порвать.
— Не порвет, — ответил Костя и вдруг рассмеялся-на его душе полегчала, Шилов ему не помеха.
— Ну если она тебе так дорога, Костя, ты должен ей помочь. И мне тоже. Тебе, видно, Задов еще не говорил кто мы на самом деле.
— Шпионы что ль? — догадался сходу Талый. — А я подозревал.
— Что-то типа этого. Теперь, раз ты знаешь главное, жизнь Белоглазовой во многом будет зависеть и от тебя.
ebooksa