Она вскрикнула и отбежала от окна. Кто-то отчетливо и громко постучал в стекло.
Мы все вскочили. Я распахнул окно и высунулся наружу. Дождь и ветер ворвались в комнату. Огонь в лампе заколебался. Меня окатило водой, как будто кто-то из ведра плеснул на меня. Под окном стоял Петр Сергеевич в брезентовом плаще с поднятым капюшоном, и капли дождя текли по его лицу.
– Мне тебя, Старичков, – сказал он.
– Сейчас открою.
Я закрыл окно и, выйдя на кухню, отпер дверь. Петр
Сергеевич вошел. Сразу же с плаща его натекла на пол большая лужа.
– Что случилось? – спросил я.
– Понимаешь, Старичков, – заговорил Петр Сергеевич,
– нехорошее дело… Обоз я сегодня решил не посылать, дать лошадям отдохнуть. Часиков в десять пошел проверить, укрыты ли лошади от дождя. Оказалось, одной лошади не хватает.
Сзади скрипнула дверь. Мы обернулись. Костров, Вертоградский и Валя стояли в дверях. Петр Сергеевич замялся, но сразу махнул рукой.
– А, что тут секретничать! – сказал он. – Пересчитали телеги – и телеги одной нет. Тогда я велел обзвонить посты.
Стали звонить, а связь нарушена. Я послал проверить линии. На всех линиях провода перерезаны.
– Оборваны или перерезаны? – спросил я.
– Перерезаны. И больших кусков не хватает.
– У тебя же конюх лошадей стережет, – сказал я. – Он что ж, не видел, как у него коня и телегу украли?
– Да ну его! – Петр Сергеевич нахмурился. – Что с него возьмешь! Дряхлый старик. Залез в землянку, печку топил, кости грел…
– Колея должна остаться.
– Поди проследи! Все дороги водой залиты.
– Посты проверил?
– Проверил. Сразу послал связистов линии восстановить. Посты сообщают – никто не проезжал. И, знаешь, Старичков, – Петр Сергеевич понизил голос, – это меня больше всего беспокоит. Если бы что-нибудь уже случилось… Все тихо, а что-то готовится.