Браво

На пороге появилась дочь виноторговца. Несмотря на притворно скромный вид, по лукавому выражению ее лица можно было понять, что она чувствует себя вполне независимой от воли своей новой госпожи.

– И эта девица будет всегда рядом со мной? – воскликнула Виолетта, с нескрываемой неприязнью глядя на хитрое и лживое лицо Аннины.

– Такова воля ваших опекунов, синьора. Девушка знает свои обязанности, и потому я не стану долее стеснять вас своим присутствием. Надеюсь, вы воспользуетесь моим уходом и, не теряя времени, которого и так осталось немного, до наступления рассвета успеете подготовиться, чтобы покинуть город с первым утренним ветром.

Чиновник вновь, скорее из привычной предосторожности, чем по другой причине, оглядел комнату, поклонился и вышел.

После его ухода воцарилось глубокое и тягостное молчание. Но тут, опасаясь, что дон Камилло, не зная, что произошло, выйдет из своего укрытия, Виолетта решила предупредить его об опасности и поспешно заговорила со своей новой служанкой.

– Ты уже когда-нибудь служила, Аннина? – спросила она громко, надеясь, что герцог услышит их разговор.

– Такой знатной и прекрасной госпоже – никогда. Но я надеюсь угодить вам, ибо я много слышала о вашей доброте.

– Льстить, я вижу, ты умеешь. А теперь ступай и извести моих старых слуг об этой неожиданной перемене.

Мне необходимо поторопиться, чтобы своей медлительностью не вызвать недовольство сената. Я полагаюсь во всем на тебя, так как ты знаешь волю моих опекунов, и мои слуги помогут тебе.

Аннина медлила, и на лице ее отразились подозрительность и нежелание повиноваться. Однако она подчинилась, покинув покои вместе со слугой, которого донна

Виолетта вызвала из передней. Дверь за ней закрыли, и в то же мгновение дои Камилло вышел из своего убежища. Все четверо в ужасе глядели друг на друга.

– Неужели вы все еще можете колебаться, падре? –

горячо воскликнул герцог.

– Я не колебался бы ни минуты, сын мой, если бы надеялся, что побег будет успешным.

– Значит, вы не оставите меня! – воскликнула Виолетта, радостно целуя руки монаха. – И ты тоже, моя вторая мать?

– Мы не покинем тебя, – сказала донна Флоринда, которая обладала способностью без слов понимать намерения кармелита. – Мы пойдем с тобой и в замок святой Агаты, и в темницы Святого Марка.

– Добрая, милая Флоринда, прими мою благодарность!

– сжав руки на груди, с облегчением воскликнула исполненная радости и почтительности Виолетта. – Камилло, мы ждем твоих приказаний.

– Тише, – шепнул монах, – сюда идут! Прячьтесь, герцог! Едва дон Камилло успел скрыться, как вошла Аннина.

Она, так же как и чиновник, подозрительно оглядела комнату, и по ее пустым вопросам можно было судить, что она явилась вовсе не для того, чтобы выяснить, какого цвета платье желает надеть Виолетта.