Кто прав? Беглец

то бишь

Духом смелый и прямой48 !

– Ах, впрочем, я и забыл: Пушкин умер несколько раньше, чем родился твой идеал мосье Зуев. Стало быть, не про него, хотя подходяще.

– Вот ты всегда так, – укоризненно покачала головою жена и задумалась.

– Да ты вот что: дай один мне ответ – влюблена или

нет? – спародировал я стих Жуковского. – Если влюблена, то у меня есть против этого прекрасное средство..

Маня ничего не ответила, молча махнула рукой и, перейдя на свою постель, улеглась, закутавшись с головою в одеяло – это была ее привычка, когда она была не в духе, за что я сравнивал ее с улиткой, уходящею в свою скорлупу.

«Что с нею, – думал я, – что за блажь влезла ей в голову? Неужели влюблена, вот бы фунт был, да еще и с четвертью. . Да нет, быть не может, не в кого; ведь не в Зуева же. Это была бы потеха. Прасковьюшка в цепки пошла!» И

я мысленно представил себе Прасковьюшку, толстощекую, краснорожую, тучную, как опара, в роли разгневанной матроны. Мысль эта показалась мне настолько забавной, что я невольно расфыркался.

– Что ты? – спросила Маня.

48 Автор по памяти цитирует начало поэмы А. С. Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный. .».

– Мне представилось, как ты из-за Зуева с Прасковьюшкой на дуэли ухватами дерешься.

Не успел я сказать это, как Маня порывистым движением сорвала с себя одеяло, поднялась на постели и, мрачно взглянув на меня исподлобья, дрожащим от гнева голосом произнесла:

– Слушай, полишинель49, и запомни, я уже раз тебе говорила это, а теперь снова повторяю, если я узнаю, что ты изменяешь мне, я или отравлюсь, или брошу тебя навсегда, на всю жизнь, помни это.

– Тэ, тэ, тэ, это из какой оперы? Я в простоте сердечно думал, что вы мне собираетесь изменять, ан выходит, я состою в подозрении у вас. Это вам не Зуев ли напел что-нибудь, надо будет завтра спросить его.

– Не смей, слышишь ли, ничего не смей говорить ему, умоляю тебя, – живо заговорила жена, – пожалуйста, милый, хороший.

– Тьфу ты пропасть, сдурела баба на ночь глядя, ну если уже ты так не хочешь, не скажу.

– Честное слово?

– Честное слово, но и ты дай мне слово не слушать дураков. Верь мне: я тебя одну любил, люблю и, кажется, думаю любить и впредь ни на кого не променяю.

– Это правда? – как-то тоскливо, недоверчиво прошептала она, стараясь заглянуть мне в глаза. – Ну хорошо,