– Что ты все щебечешь, как птица, сестра?
И она впервые осмелилась ему возразить:
– Разве веселье не услаждает слух божий, Сэмюэл?
«Неужели он не догадывается о происходящем?» –
думала Кэрри, но в те дни он был более доверчив, чем обычно, наверное, потому, что жил в состоянии радостного ожидания. Его сын Фредерик написал, что приезжает в отпуск, и мистер Эванс все время хлопотал в лавке, приводя в порядок помещение и бухгалтерские документы.
– Пусть видит, что я отношусь к делу с полной ответственностью, – объяснял он Кэрри, когда она помогала ему убирать на полках. – Это придаст ему бодрости. Будет знать, что по окончании войны ему есть чем заняться.
Фредерик, здоровенный коренастый малый с чересчур широким задом, явился в конце июня. Он был очень похож на отца, только гораздо толще и красный лицом, в то время как мистер Эванс отличался бледностью. «Белоснежка и
Красная роза» прозвала их Кэрри, но Ник придумал им прозвище получше. Фредерику накрывали вместе с отцом в гостиной, и оба они очень любили сочное, с кровью мясо.
Как-то раз, когда дверь осталась открытой, Ник увидел, как они оба сидят, положив локти на стол, и жуют, хватая куски мяса прямо руками. «Изо рта у них сочилась кровь, –
рассказывал он потом Кэрри. – Они настоящие людоеды, вот кто они».
Фредерик получил увольнение на неделю. Большую часть времени он спал либо на кровати, либо развалившись в самом удобном кресле на кухне и, открыв рот, громко храпел. Он должен был уехать в воскресенье, а субботу
Кэрри с Ником собирались провести в Долине друидов, помочь в уборке сена.
– Возьмите с собой Фреда, – сказал мистер Эванс, когда они уже уходили. – Хватит ему спать.
Фред застонал в знак протеста, но отец сурово посмотрел на него:
– Тебе полезно туда сходить. Ты там уже давно не был, а пора бы засвидетельствовать тетушке свое почтение!
Фред снова застонал, но принял сидячее положение и довольно добродушно принялся натягивать сапоги.
– Против рожна не попрешь, – подмигнул он Кэрри, когда мистер Эванс вышел. – Не возражаете против моей компании?
В глубине души они были не очень ему рады. Когда
Фредерик не спал, он был настроен довольно доброжелательно, хотя часто беспричинно хохотал и задавал такие вопросы, на которые ответа не существовало. Например:
«Что поделываешь, Кэрри? Все фокусы выкидываешь?»