Строит из себя всезнайку.
– Сегодня ночью ветра совсем не будет, – вздохнул Ян.
– Давайте сегодня спать, – предложил Боб, зевая. –
Угрями я сыт по горло, и потом, если нас накроют за ночной ловлей, нам не поздоровится.
Боб предпочитал плавать днем. Днем можно окликнуть какое-нибудь судно, позубоскалить с командой или с грузчиками, глядишь – и марки удастся обменять. А у младшего брата полная коробка спичечных этикеток. Он уже ждет не дождется, чтобы скорее начались занятия в школе, тогда он сможет показать ребятам русские, японские и китайские этикетки. Счастливчик!
Непонятно только, почему Ян и слышать не хочет об отдыхе. Сначала, конечно, было очень интересно и увлекательно плавать ночью в доках. Кругом темно, а вода черная-черная, прямо чернила. Фонари с набережной и навигационные огни переливаются, отражаясь в волнах, поднятых проходящим судном. Отчетливее, чем днем, слышны все звуки гавани. Но после недели ночных плаваний и наслаждения запретной рыбной ловлей оба младших брата хотели спать.
– Ну, заныли! Круглый год ведь спим по ночам в постелях. На что же тогда каникулы!
Тошнотворный запах нефтеперегонного завода висел над Хансадоком. Боб заметил, что в Леопольддоке и Хаутдоке вонь не так чувствуется. Но Ян будто и не слышал.
– Интересно, что его держит здесь? – раздраженно ворчал Боб. – Никак с места не сдвинешь!
– Послушай, Боб, ты видел попугаев на том судне?
Боб видел. Они сидели в сверкающей клетке за окном капитанской каюты. Серые, голубые и зеленые.
– Мне бы таких. Я бы тоже стал разводить, – сказал
Марк.
– В нашем классе один парень разводит, – сказал Боб. –
Начал с одной пары, а сейчас у него знаешь сколько!
– Вот бы мне парочку!
– У этого парня их так много, что он каждый день по одному попугаю на волю выпускает.
– Иди ты!
– Честно. Он мне сам сказал. Корм очень дорогой.
Ян фыркнул, и Марк понял, что его опять разыгрывают.