– Он и сейчас обжора, – заметил старший мальчик. –
Подумаешь, какая новость! Рассказывай дальше.
– А я что делаю? – рассердилась Кэрри, став, по его мнению, больше похожей на зловредную девчонку его же возраста, чем на маму. – Но мой рассказ начнется с того, что дядю Ника вырвало…
2
Его вырвало прямо на колени мисс Фазакерли. Плохо ему стало, как только они, сделав пересадку, сели в местный поезд, состоявший из небольших вагонов, которые почему-то немилосердно трясло. Но внезапный гудок паровоза прикончил его.
Такой шум – будто небо разверзлось.
– И мертвый-то напугается, – заметила мисс Фазакерли, промокая носовым платком свою юбку и лоб Ника. Он откинулся на спинку сиденья, позволяя ей ухаживать за ним, а сам, как всегда, и пальцем не пошевелил.
– Бедняжечка!
– Сам виноват, – рассердилась Кэрри. – С тех пор как мы выехали из Лондона, он, не переставая, жует. Жадный поросенок! Помойка!
Он съел не только свой собственный завтрак – сэндвичи с холодными сосисками и бананы, – но и почти весь ее.
Кэрри сама отдала ему свою порцию, чтобы хоть немного его утешить; она понимала, что ему еще труднее, чем ей, расстаться с домом и с мамой. Или делал вид, что труднее.
Ей вдруг пришло в голову, что он просто притворялся, хотел, чтобы его пожалели. Пожалели и дали шоколадку!
Он съел весь шоколад!
– Я так и знала, что его вырвет, – убежденно заключила она.
– Нужно было предупредить меня, – сказала мисс Фазакерли.
В ее словах не было и тени упрека – она была самой доброй из школьных учителей, но Кэрри вдруг захотелось плакать. Будь она на месте Ника, она обязательно бы заплакала или, по крайней мере, притворилась бы обиженной. Но раз уж она была Кэрри, а не Ник, то просто отвернулась к окну и не сводила глаз с большой горы на противоположной стороне долины. Вершина горы была фиолетово-коричневой, а склоны зеленые в серебряную полоску (вода) с белыми крапинками (овцы).
Овцы и горы. «Чудесно! – восторгалась мама, прощаясь с ними на вокзале. – Будете жить на свежем воздухе, а не в пыльном городе. Вам понравится, вот увидите». Словно
Гитлер начал войну специально для них, чтобы их, Кэрри и
Ника, с противогазами через плечо и болтающимися на груди карточками «Кэролайн Уэнди Уиллоу» и «Николас
Питер Уиллоу» – как на посылках, только адрес забыли указать – увезли на поезде неведомо куда. «Ах, как интересно!» – воскликнула мама, и не только потому, что ей хотелось их развеселить. Просто она была оптимисткой по натуре. Очутись она в аду, пришло Кэрри в голову, она бы воскликнула; «Зато здесь нам будет тепло!»
ebooksa