Кэ восстал.
Все чувства Кэ соединились в одно — глубокую, безграничную ярость. Впервые материя, плоть, которой он так жаждал, по-настоящему мешала ему. Предметы, составлявшие его «тело», вспыхнули, превратившись в пепел, в воздухе повис яркий белый шар чистой неистовствующей энергии. Повинуясь законам жанра, из пламени выкатилось одинокое горящее колесо от игрушечного грузовика194.
Шар ударил Нишикори в живот и, прожигая одежду и кожу, врезался в могучие мышцы. Вопреки всякой логике японец не отпрянул, пытаясь освободиться, а накрыл его ладонями и с силой вдавил в себя, заставляя врезаться еще глубже. Из-под широких ладоней шел пар и дым.
Кэ заметался, чувствуя, что попал в ловушку, и сгинул после краткой борьбы в обожженной ране на теле воина, с неслышным воплем растворившись в его сознании… Где узрел покрытые снегом горы и языки ледников, сползающих в океан, плюс одинокая хижина над обрывом, с висящими на кольях сетями.
М. и Нишикори сидели перед пузатой печью в разгромленном подвальчике и пили горячий чай. Японец держал забинтованными руками медный ковшик, хозяину досталась щербатая миска — другой посуды не уцелело. Разбитая форточка, в лучших традициях домоводства, была наглухо забита подушкой. Среди комнаты на полу чернело большое выжженное пятно. Квартира превратилась в склад древесной щепы и всевозможных осколков. Не говоря уже о неприятном запахе и тяжелом, мелком как пудра пепле, устилавшим пол и предметы — все, что осталось от «тела» Кэ. Проклятый артефакт, как ни в чем не бывало, кружил над горой мусора, когда-то бывшей буфетом.
То немногое, что осталось целым — пара табуретов и узкий письменный стол — было подтянуто к печи. Японец неловко взгромоздился на один, который под его весом грозил в любую секунду присоединиться к куче хлама, сваленного в углу, и больше, кажется, опирался на ноги, чем на табурет.
— Я могу создать для вас чудный уголок, в котором ничто не будет мешать покою. Посмотрите, — М. достал из стола открытку с видами Гималаев.
Нишикори покосился на раскрашенный черно-белый пейзаж, запечатленный энтузиастом-фотографом.
— И что — там будут горы, снег и долины с тысячами озер, чья гладь отражает небо?