Ледяной ад

— Мне ехать с тобой? — спросил Жан.

— Нет, ты останешься здесь. Мы должны действовать отдельно, каждый сам по себе. Мы же взрослые.

— Да, ты права.

— И никому ни слова… Ни мадам Фортэн, ни следователю, никому, кто бы ни спросил.

— Хорошо, сестра.

— Поцелуй меня, дорогой. Я уверена, что сумею узнать что-то полезное для нашего дела.

И Марта отправилась в Сен-Жермен. Через полчаса она была уже на месте. Не медля ни минуты, мадемуазель Грандье, как и собиралась с самого начала, пошла прямо в больницу. Хорошо понимая, что к раненому ее никто не пустит, она узнала у привратника адрес главного врача и поехала к нему. Врач, по счастью, оказался дома.

— Сударь, — горячо начала Марта, — мой отец только что погиб при ужасных и неясных обстоятельствах. Я почти уверена, что раненый, которого три дня назад подобрали умирающим в Сен-Жерменском лесу, — или участник этой драмы, или ее свидетель. Умоляю, разрешите мне повидаться с этим человеком, он лежит в вашей больнице.

Доктор, совершенно не ожидавший подобной просьбы, с волнением смотрел на красивую девушку, такую трогательную в своих траурных одеждах.

— Мадемуазель, — мягко обратился он к посетительнице, — я сделаю все, что от меня зависит, но больной только что перенес трепанацию черепа.

— Это очень серьезная операция, не так ли?

— Да, очень.

— Хорошо, я вернусь позднее.

От досады мадемуазель Грандье чуть было не расплакалась, и это возымело свое действие.

— Не волнуйтесь, я проведу вас к раненому, — тут же успокоил девушку доктор.

— О месье, я так благодарна!

— Помочь вам — мой долг. Но будьте крайне осторожны, больной очень слаб и от чрезмерного возбуждения ему может стать хуже.

— Я должна рассказать, кто я, откуда.

— Не нужно, дитя мое. Храните свои секреты, они принадлежат вам одной; моя задача — сделать для вас то, что в моих силах.

Через десять минут доктор привез молодую девушку в больницу и сам проводил в маленькую палату, где лежал Жервэ. По дороге он кратко рассказал об операции и о состоянии больного. Рана несчастного была ужасна. Удар, нанесенный тяжелым предметом, кастетом или молотком, пришелся немного выше уха. Раненый, когда его нашли, был в коме и обязательно бы умер, если бы не своевременно произведенная трепанация. В безнадежных, казалось бы, ситуациях эта сложнейшая операция нередко дает хорошие результаты. Именно так, к счастью, случилось и с Жервэ; после операции он пришел в себя и, несмотря на слабость, уже был на пути к выздоровлению.