— Месье Дардантор, — молвила мадам Дезирандель, — позволите ли сказать кое-что и мне?.. Все, что у меня на душе?..
— Разумеется, моя дорогая…
— Так вот, вы неправильно поступили, взяв с собой этих двух парижан!..
— Жана и Марселя? — уточнил перпиньянец. — Прежде всего, не я их привел, а они сами пришли! Никто не мог им помешать…
— Тем хуже! И мне очень жаль!
— Почему же?
— Потому что один из них уделяет Луизе уж слишком много внимания… И мадам Элиссан заметила это!..
— О ком из них идет речь?
— О господине Лориане… об этом фате, которого я терпеть не могу!
— И я тоже! — присовокупил месье Дезирандель.
— Как! — воскликнул Дардантор. — Мой друг Марсель!.. Тот, кого я вынес из бушующего пламени!.. — Фразу он не закончил. — Подумайте, друзья мои, — взволнованно продолжал он, — это же ни в какие ворота не лезет! Наша дорогая Луиза интересует Марселя не больше, чем букет фиалок — гиппопотама! Когда экскурсия закончится, он и Жан возвратятся в Оран, где поступят на службу в Седьмой полк!.. Вообразите-ка все это!.. И к тому же, если бы Марсель не появился, мне не представилась бы возможность… — И его фраза закончилась тремя словами: — Вагон, объятый пламенем!
Этот достойный человек был и вправду простодушен, и, однако, «если это не ладилось с Агафоклом», невозможно отрицать, что «это может наладиться с Марселем».
К девяти утра караван вошел в самый большой лес региона — Зегла, пересекаемый по диагонали широким трактом, спускающимся к Дайе. Площадь этого массива составляет не менее шестидесяти восьми тысяч гектаров.
В полдень так же, как накануне, туристы позавтракали в прохладной тени деревьев — на этот раз на берегу Уэд-Сефиума.
Месье Дардантор пребывал в столь радужном расположении духа, что ему не хотелось наблюдать, уделяет ли Марсель внимание мадемуазель Луизе или нет.
Во время завтрака Жан заметил, что месье Эсташ Орьянталь извлекал из своего мешка различные лакомства, но никого не угощал, а смаковал их сам, как истинный гурман. И, как всегда, успевал перехватывать лучшие кусочки со стола.
— Ему помогает их углядеть подзорная труба, — сказал юноша месье Дардантору.
К трем часам пополудни шарабаны, лошади, верблюды и мулы сделали остановку у берберских руин Таурира, заинтересовавших туристов, склонных к археологии.
Продолжая путь к юго-западу, караван ступил на территорию округа Джафра-Туама-и-Мехамид, орошаемого Уэд-Таулина. Чтобы перейти эту реку, не было даже необходимости выпрягать лошадей и мулов.
Проводник, кстати сказать, оказался очень неглупым. Он был достаточно умен, чтобы вести себя надлежащим образом, вознаграждаемым хорошими чаевыми в тот момент, когда путешествие завершается ко всеобщему удовлетворению.