— Да, сэр.
— Тогда до завтра, мой мальчик...
Надо сказать, что Сидней вполне заслуживает ту добрую славу, которая утвердилась за ним; это самая старая из австралийских столиц, и пусть она не столь планомерно застраивалась, как возникшие позже Аделаида и Мельбурн, зато в ней больше нечаянной красоты и живописных ландшафтов. Решив удостовериться в истинности сего утверждения, Зак Френ в последние часы пребывания в Сиднее бродил сначала по Питт-стрит и Иорк-стрит, застроенным по обеим сторонам великолепными зданиями из красновато-желтого песчаника, далее посетил Виктория-парк, потом Гайд-парк, где стоит памятник капитану Куку, и, наконец, расположенный на берегу моря Ботанический сад, изумляющий своих посетителей прекрасной коллекцией растений из стран с жарким и умеренным климатом — дубов и араукарий, кактусов и гарциний, пальм и оливковых деревьев...
Вечером следующего дня миссис Бреникен и ее спутник взошли на борт пакетбота. В одиннадцать с небольшим «Брисбен», выйдя из порта, направился через бухту в Порт-Джексон. Обогнув мыс Иннер-Саут-Хед и держась в нескольких милях от берега, судно взяло курс на юг.
Первый час пути Долли провела на палубе. Сидя на корме, она вглядывалась в неясные, подернутые дымкой очертания берегов. Вот он, этот континент, куда она постарается проникнуть, точно в огромную тюрьму, из которой Джон до сих пор не смог выбраться. Пятнадцать лет уже они находились в разлуке!
— Пятнадцать лет! — прошептала Долли.
Когда «Брисбен» миновал заливы Ботани и Джервис, миссис Бреникен пошла немного отдохнуть. Но на следующее утро, с рассвета, как только на горизонте показался мыс Дромедари, а чуть позади — гора Косцюшко, принадлежащие к системе Австралийских Альп, Долли уже была на ногах. Вскоре к ней присоединился Зак Френ; стоя на спардеке[198], они обсуждали планы экспедиции.
В этот момент юный матрос, смещенный и взволнованный, подошел к миссис Бреникен и от имени капитана спросил, не нуждается ли она в чем-либо.
— Нет, дитя мое, — ответила Долли.
— Э-э, да это тот парнишка, который встретил меня вчера, когда я пришел на «Брисбен»,— сказал Зак Френ.
— Да, сэр, это я.
— Как же тебя зовут?
— Годфри.
— Ну вот, Годфри, как видишь, миссис Бреникен села на твой пакетбот... Ты доволен, я полагаю?
— Да, сэр, вся команда довольна. Мы все желаем, чтобы поиски завершились успешно и миссис Бреникен освободила капитана Джона!
При этих словах Годфри с таким уважением глядел на Долли, что та растрогалась до глубины души. К тому же ее поразил голос юного матроса. Ей вспомнилось, что она его уже где-то слышала.
— Деточка,— сказала Долли,— не вы ли говорили со мной у дверей госпиталя в Сиднее?
— Я.
— Вы спрашивали, жив ли капитан Джон?
— Да, мадам.