При этих словах Долли сделалась бледной, голос ее изменился, устремленный на Зака Френа взгляд был столь вопрошающим, что боцман опустил глаза.
— Приведите его ко мне после полудня, Зак,— сказала Долли.— Не забудьте. Я хочу поговорить с ним... Завтра поездка окончится, и мы больше никогда не увидимся. Но прежде чем покинуть «Брисбен», я хочу знать... Да, знать...
Боцману ничего не оставалось, как пообещать, что приведет Годфри, и Долли ушла.
Боцман, крайне встревоженный, ходил по палубе, пока стюард не позвонил ко второму завтраку. По дороге к трапу он едва не столкнулся с англичанином, который, казалось, подстраивал свой шаг под удары колокола.
— Славно!.. Да!.. Очень славно!.. Вы передали привет от меня... по моей просьбе... Ее муж пропал... Славно!.. Да!.. Очень славно! — воскликнул Джос Меритт и направился в столовую, чтобы занять там свое место за столом — самое хорошее, разумеется, и по соседству с раздаточной, благодаря чему он обслуживался первым и имел возможность выбрать лучшие порции.
В три часа «Брисбен» находился у входа в Портленд, главный порт округа Норманби, куда из Мельбурна ведет еще железная дорога; далее, обогнув мыс Нельсон, судно оказалось в районе залива Дискавери и затем стало подниматься почти строго на север, идя довольно близко к побережью Южной Австралии.
В этот момент Зак Френ сообщил Годфри, что миссис Бреникен хочет с ним поговорить.
— Поговорить?! — воскликнул юный матрос, и сердце его заколотилось так сильно, что он едва не упал, успев схватиться за планширь.
Годфри в сопровождении боцмана направился в каюту, где его ждала миссис Бреникен. Войдя, он встал перед ней, держа в руках свой матросский берет. Она сидела на диване и некоторое время молча смотрела на мальчика. Стоящий у двери Зак Френ с тревогой глядел на обоих. Он знал, о чем Долли станет спрашивать Годфри, но не мог предположить, что ответит юный матрос.
— Дитя мое,— начала миссис Бреникен,— мне бы хотелось получить кое-какие сведения о вашей семье... Я спрашиваю об этом потому, что меня интересует... ваше положение. Ответите ли вы на мои вопросы?
— Весьма охотно, мадам,— проговорил Годфри дрожащим от волнения голосом.
— Сколько вам лет? — спросила Долли.
— Я точно не знаю, мадам, но, должно быть, четырнадцать или пятнадцать.
— Четырнадцать или пятнадцать!... А с каких лет вы начали плавать?
— С восьми лет, мадам. Я был тогда юнгой, а теперь вот уже два года, как служу матросом.
— Вы ходили в дальние плавания?
— Да, мадам, по Тихому океану в Азию и по Атлантике в Европу.
— Вы англичанин?
— Нет, мадам, американец.
— И тем не менее вы служите на английском пакетботе?