Через полчаса они выбрались на сушу значительно ниже острова. Силы священника таяли.
— Можете ли вы идти? — задал вопрос бретонец.
— Да! Да! — воскликнул Ивна с неимоверным усилием.
— Ну так идите полями, избегайте деревень. У вас впереди целая ночь. К утру вы должны добраться до Бреста или Кемпера.
— Но кто вы такой? — спросил священник с благодарностью в голосе.
— Враг, — ответил Кернан. — Ступайте! И да поможет вам небо, если оно еще не отвернулось от вас.
Ивна хотел пожать руку своему спасителю, но тот уже растворился в сумраке ночи. Тогда священник повернулся и заковылял прочь по бесплодной равнине.
Кернан же направился вдоль берега бухты и вскоре подошел к толпе рыбаков.
— Сатана! Сатана! — раздалось при его появлении.
— Он мертв! — сообщил бретонец.
Глубокая тишина повисла над толпой. Однако никто не услышал, как Кернан тихонько шепнул своему юному другу:
— Он спасен, господин Анри! Вот доброе дело, которым я буду себя попрекать!
Глава XI
СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ
После этого ужасного вечера, когда ненависть всей округи обрушилась на одного человека, жизнь в Дуарнене вошла в обычную колею. Рыбаки, обретя спокойствие и уверенность, вернулись к своим повседневным заботам. Со смертью богохульника они перестали бояться неожиданного визита республиканцев, которые и не подозревали о случившемся. Однако граф и Кернан опасались именно такого поворота событий; можно было предположить, что первым результатом освобождения Ивна станет его донос на жителей деревни. Тогда со дня на день здесь появятся гвардейцы из Кемпера и озверевший городской сброд. Над графом и его дочерью нависла серьезная опасность.
Несколько дней прошли в сильном беспокойстве. Кернан принял необходимые меры на тот случай, если придется срочно покинуть эти места. Но минула неделя, и тревожные ожидания графа стали понемногу рассеиваться.
Либо Ивна не добрался до города и угодил в руки прихожан, либо решил отказаться от мести своим гонителям.
Существовало, однако, и третье объяснение: городские власти и делегаты Комитета общественного спасения настолько упивались борьбой с уцелевшими отрядами вандейцев и подавлением зарождающегося движения шуанов, что у них не нашлось времени для рассмотрения жалобы святого отца.
Как бы там ни было, деревня вновь зажила спокойной, размеренной жизнью, и граф вернулся к своим обычным делам. Со стороны было заметно, что он сильно постарел; Кернана подчас пугала та стремительность, с которой несчастье состарило его господина. С некоторых пор бретонец стал обращать внимание, что мысли графа занимает какая-то идея, неизвестная ему, Кернану. Верный слуга, которому граф всегда доверял свои мысли, очень тяготился этой неожиданной скрытностью, однако ни о чем расспрашивать не решался.
Мари также заметила, насколько замкнутым стал отец. Каждый раз, входя в комнату графа, она видела его на коленях возносящим к небу жаркие молитвы. После таких сцен девушка возвращалась в сильном волнении, которое и не пыталась скрыть. Кернан успокаивал ее как мог, хотя и сам не находил себе места.