«Так и должно было случиться, — повторял в сердцах Самми Ским. — Так и хочется отругать дядю Джосайаса... Это он виноват в том, что мы сделались рудокопами, старателями... или кто они там, эти искатели золота, которые для меня всего лишь искатели несчастий! Да! Я должен был с самого начала пресечь эту авантюру и, если бы отказался ехать с Беном в эту жуткую страну, он, конечно, остался бы в Монреале и мы бы не были втянуты в эту злополучную затею! И даже если в этом дерьме имеется золота на миллионы франков, все равно лучшего прозвания, чем золотари, мы не заслуживаем!.. Коготку увязнуть — всей птичке пропасть!.. Не успеем собраться домой, как нагрянет зима!.. Чертова канадская зима... с ее пятидесятиградусными морозами!.. Веселенькая перспектива!.. Ах, дядя, дядя! Какие несчастья ты уготовил племянникам!»
Так размышлял Самми Ским. Однако, будучи прежде всего философом, он умел смиряться. Касательно сожалений о том, что не удалось предотвратить поездку в Клондайк, в глубине души господ™ Ским знал: он не смог бы помешать брату поехать, даже отказавшись его сопровождать... и в конце концов все равно составил бы ему компанию.
Было начало июня, и старательская страда на Юконе только начиналась. Доступ к участкам открылся всего две недели назад, после того как оттаяла земля и сошел с рек лед. Хотя промерзшая за зиму почва плохо поддавалась мотыгам и киркам, но все же поддавалась. Заледенелые стенки колодцев держались крепко, и, пробиваясь к рудной жиле, можно было не опасаться внезапного обвала.
Из-за отсутствия более совершенных орудий труда, не говоря уже о механизмах, которые Бен Реддл сумел бы использовать с большим успехом, очевидно, ему предстояло работать с лотком. Увы, с помощью этого примитивного сооружения можно было промывать землю только на берегу реки. Но здесь находились прииски не речные, а горные, и на Клондайке уже начали применяться механические толчеи для дробления кварца, точно такие же, как на других месторождениях Канады и Британской Колумбии.
Более ценного сподручника, нежели десятник Лорик, Бен Реддл навряд ли мог найти, и он понимал, что достаточно не мешать этому опытному мастеру, уже руководившему разработками залежей в Колумбии и явно способному применить усовершенствования, будь они ему предложены.
Надобно заметить, что чрезмерно затянувшаяся пауза в разработке участка №129 рисковала вызвать недовольство властей. Ревностно следившие за уплатой налогов владельцами приисков, они, ничтоже сумняшеся, реквизировали даже те участки, где работы не велись в течение весьма короткого времени.
Десятник начал подыскивать рабочих и неожиданно столкнулся со сложностями большими, чем предполагал. Дело в том, что стало известно об открытии приисков в районе, примыкающем к Куполам, и рудокопы хлынули туда, надеясь продать свой труд за хорошие деньги. Конечно, поток иммигрантов, стремившихся попасть в Доусон, не иссякал по-прежнему, тем более что плавать по озерам и Юкону в теплое время года было легче. Однако там, где машинный труд еще не вытеснил ручной, рабочие требовались в больших количествах.
Все же Лорику удалось набрать три десятка переселенцев, которых, правда, оказалось на двадцать человек меньше артели, трудившейся у Джосайаса Лакоста, да к тому же и платить им надо было много: по пяти-шести франков в час.
Однако таковы были в ту пору ставки и на Бонанзе. Многие за день выгоняли по семидесяти пяти — восьмидесяти франков и вполне могли сколотить немалое состояние, когда бы так легко не проматывали добытые деньги. И заработки постоянно росли! Тому имелась причина: так, например, на сукумских приисках за один час рабочие намывали золота на сотню долларов! Хотя, оговоримся истины ради, в их карманы попадала лишь сотая часть выручки.
Как было сказано выше, оборудование, использовавшееся на сто двадцать девятом участке, было примитивным, таким, какое применялось еще в эпоху открытия первых месторождений, — мелкие и глубокие лотки. Разумеется, Джосайас Лакост намеревался пополнить сии незатейливые инструменты другими, но не успел; теперь за дело взялся племянник.
Так, благодаря старшему мастеру и кошельку хозяев, на сто двадцать девятом прииске появились два промывочных лотка-«рокера».
Лоток-«рокер» — это ящик длиною в три фута и шириною в два, этакий гробик-качалка. Внутри него находится решето, покрытое куском шерстяной ткани, которая, пропуская воду, удерживает песок. На нижнем конце лотка, равномерно колеблемого с помощью качалки, собирается немного ртути, она и улавливает то золото, какое не удается ухватить руками.
Бен Реддл отдавал преимущество не «рокеру», а ступенчатому желобу, но раздобыть его не смог и оттого подумывал соорудить такой же собственноручно. Упомянутый деревянный желоб имеет поперечные канавки; когда по нему сливают жидкую грязь, земля и гравий уносятся водой, но золото, будучи более тяжелым, оседает в канавках. В принципе дают неплохие результаты оба названных способа промывки, но без насоса поднять воду к верхнему концу желоба или «рокера» нельзя. Необходимость в помпе делает и то и другое устройство существенно более дорогостоящими. В горах можно использовать созданные природой водопады, но на речных приисках нужны механизмы, а они дороги.
Итак, работы на сто двадцать девятом участке благополучно возобновились. Философствуя по своему обыкновению, Самми Ским не уставал удивляться азарту и страсти, с которыми кузен включился в дело.
«Решительно, — говорил он самому себе, — Бен не избежал охватившей всех повальной болезни. Молю Бога, чтобы она не поразила меня. До чего ужасна золотая лихорадка! Нет, это вовсе не перемежающаяся малярия! Какой-нибудь хиной ее не остановишь! От нее не излечишься и разбогатев! Золота всегда мало!.. Даже тогда, когда его слишком много!»
Впрочем, владельцам сто двадцать девятого прииска до этого еще было весьма далеко. Даже если участок имел огромные богатства, так просто он их не отдал бы. Добраться до золотой жилы, проходящей по нему в западном направлении, параллельно с Фортимайлз, довольно трудно. К тому же, как заметил Бен Реддл, глубина шурфов была недостаточной, и это предстояло исправить. Дело сложное, поскольку морозы, укреплявшие стенки шурфов зимой, ушли вместе с нею.
Но не разумнее ли было оставить дорогостоящие работы синдикатам или частным лицам, которые пожелали бы выкупить участок? Может, Бену Реддлу стоило ограничиться лоточной промывкой? И целесообразно ли пускаться в расходы, которые непременно увеличат стоимость прииска?..
Одним лотком можно намыть золота на четверть доллара. Доход невелик, особенно если учесть ставки рабочих. Да и обещания десятника имеют ли под собой серьезные основания?.. Обо всем этом надо было еще думать.
В июне установилась довольно хорошая погода. Прогремело несколько гроз, порою страшных; но пролетели они быстро, так что работы на Фортимайлз почти не прекращались.
Пришел июль, и теплого времени осталось всего на пару месяцев. Солнце, заходившее за горизонт в половине одиннадцатого, показывалось вновь около часу ночи. Между двух зорь над землей стояли сумерки столь светлые, что полярные созвездия едва-едва различались. Работая двумя сменами, можно было не останавливаться вовсе. Именно так поступали на участках по ту сторону границы, где американцы развили невероятную активность.