— Тсс! Вы слышите?… Разговор… И этот голос… Клянусь, это Вильгельм Шториц!
— Вильгельм Шториц? — изумленно повторил начальник полиции тоже шепотом.
— Да!
— Кажется, он не заметил нас?…
— Нет… Ночь уравнивает шансы и делает нас тоже невидимыми.
Голос, вернее, голоса, не очень разборчивые, продолжали долетать до нас.
— Он не один, — шепнул месье Штепарк.
— Вероятно, с ним слуга…
Детектив потянул меня под крону дерева. Согнувшись в три погибели, крадучись, мы бесшумно пробирались сквозь древесные заросли. Благодаря спасительной темноте нам удалось максимально приблизиться к говорящим. Мы притаились в десяти шагах от того места, где, по нашим предположениям, должен был находиться Вильгельм Шториц. Естественно, мы никого не увидели, но это нас не разочаровало.
Еще ни разу не представлялся такой случай! Сейчас мы узнаем, где обитает наш недруг после пожара, какие строит планы… Мы при желании даже могли схватить его.
Он и не подозревал о нашем присутствии. Затаив дыхание, с невыразимым волнением мы вслушивались в разговор, который то приближался, то отдалялся, поскольку хозяин и слуга прогуливались по аллее, впрочем, не отходя далеко.
Вот первая фраза Вильгельма Шторица, которую мы отчетливо разобрали:
— Мы сможем там обосноваться завтра?…
— Завтра, — ответил невидимый участник беседы, скорее всего слуга Герман, — и никто не узнает, кто мы такие…
— Когда ты вернулся в Рагз?
— Нынче утром.
— Хорошо. А этот дом снят?
— На вымышленную фамилию.
— Ты уверен, что нас не опознают в…
Название города, произнесенное Вильгельмом Шторицем, к великому огорчению, не удалось разобрать. Но из подслушанного разговора следовало, что противник примет материальный облик в скором времени. Почему он так неосторожен? Я предположил, что поддерживать невидимость сверх какого-то срока, может быть, вредно для здоровья. Мне не представилось случая проверить эту гипотезу.