— Сигрид, ты… ты очень смелая женщина…
— Правда? — она оглянулась и посмотрела Лаврову прямо в глаза, чего никогда раньше не делала.
Полураскрытыми губами она прижалась к его щеке, дрожа всем телом…
— …но это не дает тебе право мной манипулировать, — закончил свою фразу Виктор.
— Ах ты! — шведка отпрянула от Лаврова и размахнулась, чтобы дать ему оплеуху.
Но, потеряв равновесие, чуть не сорвалась вниз с пятиметровой высоты. Виктор с ловкостью, которой мог бы позавидовать сам Тарзан, успел ее подхватить. Сигрид откинула плечи назад и не спускала с журналиста глаз. Он готов был поклясться, что все его тело пронзила искра… Голова кружилась, как в шестнадцать лет.
— Негодяй… — пробормотала Сигрид, понимая, что означает этот взгляд мужчины и что за этим последует.
— …Знаю… еще какой, — низким голосом ответил Виктор…
— …Викто́р, слезай! — позвал его кто-то снизу по-английски.
Это был Вубшет. Африканец стоял, высоко запрокинув голову, его глаза сузились, как у китайского болванчика.
— Ну, ты смотри, подкрался, — с каким-то облегчением произнес Виктор под звонкий смех Сигрид.
Вубшет терпеливо ждал, пока белые люди спустятся с дерева.
— Калекаписо перебили людей боран, — доложил проводник-носильщик, с трудом подбирая английские слова. — Они взяли Стурена и ваших людей. Отвели в поселок.
— Как они выглядят? — спросил Лавров. — Много их?
Вубшет показал десять пальцев и добавил:
— Они белые. Я не понимаю их язык. Их речь похожа на вашу.
— Ну, раз белые, значит, чего-то от нас хотят.
— У одного из них рисунок, как у вас на плече…
Виктор рефлекторно потрогал свою татуировку, сделанную еще в те годы, когда он проходил службу в горячей точке.
— Ваши вещи, мадам, — тем временем обратился Вубшет к Сигрид, показывая на поклажу шведки.