— Хм… — задумался абориген. — А разве может не быть войны?
«Вот вам и вся психология, — подумал журналист. — «Разве может не быть войны?» Некоторые люди в этом мире не представляют себе жизни без войны. А сам-то ты, Лавров, что представляешь?»
Мы все спорим, отстаиваем свою правоту, возмущаемся, не понимая, во что это может вылиться. Только найди прореху, слабину — по религиозным, языковым, экономическим, национальным признакам… Только поднеси спичку — и вспыхнет… Люди все одинаковы. Никто не хочет зла для себя, для своих близких. Но какая тонкая грань между миром и войной…
Но долго размышлять «о судьбах родины» Лаврову не удалось. Не прошло и двух часов, как на горизонте показалась Харгейса, столица Сомалиленда и один из самых крупных городов Сомали. Сейчас он славился в основном своей грандиозной мусорной свалкой на окраине города, где сидели стаи птиц, изредка разгоняемые гиенами и бородавочниками, прибегающими сюда в поисках легкой добычи.
— Тормози! — крикнул Лавров водителю Газини и постучал по крыше кабины.
Нужно было разобраться, что делать дальше. До цели — пиратской столицы Зейлы — оставалось не более тридцати километров.
— Может, поедим? — не к месту спросила Сигрид у Лаврова, выбираясь из кабины и разминая суставы после долгого сидения.
— Вместе с ними? — кивнул журналист в сторону мусорных свалок, на которых воевали за пищу полчища гиен.
— Ви-и-ктор. Не смешно… — обиделась шведка.
— Сигрид, я думаю, не в традиции миллионеров трапезничать у мусорника.
— А что? Далеко же! И не пахнет…
В этот момент ветер сменил направление, окатив троих путешественников и водителя жутким зловонным смрадом.
— Ой, фу-у-у-у-у! Поехали отсюда скорее, — торопливо сказала Сигрид и, запрыгнув в кабину машины, прикрыла нос и рот платком.
— В столицу Сомалиленда заезжать не будем, — улыбнувшись, сказал Лавров, глядя на Сигрид. Он открыл карту, свернутую как планшет, и показал сомалийцу. — Зейла. Как договаривались!
Серый Газини только кивнул в ответ.
Окружающие пейзажи менялись с невообразимой скоростью. Сначала это было пустынное поле, где путешественникам встретился караван верблюдов, перебегавших дорогу почти перед самым автомобилем, что чуть не привело к столкновению. Водителю пришлось остановиться, а Сигрид вдруг наотрез отказалась ехать в кабине.
— Он такой вонючий, этот Газини.
— Ну-у-у, все мы вонючие в какой-то степени, — примирительно сказал Виктор, глядя на перебегавшее дорогу стадо одногорбых верблюдов.
— И вообще он неприятный, — продолжала жаловаться Сигрид.
— Кровь.