— Мой гость играет в опасную игру, — задумчиво сказал Ярослав. — Я бы сказал, что для него существует опасность стать еретиком…
— Великий князь, — Эймунд понял, что Ярицлейв думает о чем-то своем. Норвежец обошел трон и встал слева от Ярослава. — Она примет его в своей личной резиденции, чтобы никто не мог слышать, о чем будет идти речь.
— Если никто не будет слышать, о чем у них речь, так во имя Господа Бога и всех святых, почему же меня должно волновать, с кем моя супруга хочет поговорить? — спросил Ярослав, не глядя на своего воеводу. — Это не мое дело. И уж точно не твое!
Эймунд отошел от княжеского ложа, чтобы иметь возможность всплеснуть руками:
— Речь идет не о дружеской беседе, а о прелюбодеянии!
— Русь и Норвегия — друзья, мой воевода! — отрезал князь.
— Но Олаф Толстый не друг, мой князь! Он сделал из твоей жены себе любовницу! — наконец решился прямо заявить Эймунд.
— Норвегия попала в зависимость от английского короля, — ушел от щекотливой темы князь. — Олаф все еще хочет отвоевать свое королевство, он не отважится что-либо предпринять в ущерб великому киевскому престолу. А Ингигерда оказывает большое влияние на отношения нашего государства с королевствами Северной Европы…
Великий киевский князь Ярослав Владимирович и его супруга княгиня Ингигерда Олафсдоттер принимали гостей в официальном тронном зале. Беседовала в основном Ингигерда, одетая в пурпурный плащ. Ее волосы украшала золотая диадема. Князь в золотом парчовом плаще больше интересовался изменениями в чертежах предстоящей стройки храма Святой Софии.
— Король Норвегии Олаф Харальдсон! — объявил дворецкий.
В княжескую палату вошел Олаф Толстый в сопровождении брата Харальда Сигурдсона. Они подошли к тронам и учтиво поклонились.
— Великий князь! — обратился к Ярославу норвежский король в изгнании.
— Великая княгиня! — обратился норвежец к своей любовнице.
Та посмотрела на него чуть искоса.
— Норвегия приветствует вас в моем лице, — продолжил Олаф. — Я почтительнейше благодарю за милостиво предоставленное мне убежище.
— Он ловкий дипломат, — нарочито громко заметил Эймунд Рингсон. — В одно мгновение он сделал свои проблемы нашими…
— И какие проблемы его волнуют? — спросил у воеводы великий князь, оторвавшись от чертежа.
— Английский король Кнуд — вот самая главная проблема! — ответил Олаф. — Он подчинил себе Данию, Англию, Норвегию и половину Швеции…
— Ты полагаешь, — прервала его Ингигерда, — что Норвегия и Русь должны вместе…
— Такой альянс кажется мне естественным, — в свою очередь не дал ей договорить Олаф.