Так начался разговор Макса Радуцкого с полковником Короленко.
Генеральный продюсер телеканала был настолько встревожен, что даже не поздоровался, когда к нему в кабинет вошел бывший офицер спецслужб и старый товарищ. Разговор шел о Викторе Лаврове.
Короленко сидел в кресле напротив продюсера и между пальцев своей единственной руки гонял одноразовую зажигалку. Друзья знали, что так бывает, когда Гаврилыч волнуется. Хотя по ироничному тону полковника этого было не заметно.
— Уж поверь мне, — кивнул Радуцкий. — Я на этом собаку съел.
Короленко поднял брови и удивленно посмотрел сначала на Макса, потом на чучело собаки динго, стоящее на шкафу с незапамятных времен. Сердитый Макс подскочил, как ошпаренный, подошел к шкафу и, сняв динго, спрятал ее за дверцу, закрыв на ключ.
— Ты зря иронизируешь, полковник! Лавров на звонки не отвечает, на работу не является.
— А чего ему являться? Ты же его уволил…
— Ну, мало ли… — запнулся Радуцкий. — Тогда уволил, а теперь не уволил.
— А-а-а, понятно.
Короленко был немногословен. Он сам не мог дозвониться до Виктора с момента его приезда из Африки, хотя очень хотел встретиться.
— Я даже девочек его из Канады пока не возвращаю, — продолжал Макс. — Не хочу, чтобы они видели его таким.
— Каким? — поймал продюсера на слове полковник.
— Ну, каким?.. Не знаю… — стушевался Макс. — Ты в курсе, какие у него запасы спиртного в подвале? Можно год из дома не выходить!
— Наличие спиртного не предопределяет, что оно будет выпито все без остатка, — сухо констатировал Короленко.
— Послушай, Короленко! — впервые обратился Макс к полковнику по фамилии. — Он ведь завернется. Ты бы видел, какие материалы они с ребятами отсняли в этом проклятом Сомали! Там поседеть можно! Я бы не то что пил, меня бы кондрашка хватила. Этот эксклюзив дорогого стоит. Ночное сафари, охота львов… на человека, представляешь? Жертва снимает на камеру хищника. Убийство ритуальным камнем… Неизвестно откуда в открытом море… Бандиты… и много-много всего. А природа! Природа какая! Океан! Океанище!
Максим говорил с горящими глазами, увлеченно и взахлеб. Казалось, что он забыл, с чего начал…
— Радуцкий! — строго оборвал его полковник. — Ты секс с женой тоже эксклюзивами меряешь? Ты вообще когда-нибудь о людях думаешь? Или только о своих чертовых эксклюзивах?
Продюсер понял, что слишком увлекся, и ему стало стыдно.
— Прости, Гаврилыч… Мы здесь, на телевидении, все люди увлеченные и… немного сумасшедшие. Стив Ирвин вон погиб от увлеченности…[7] Но у Вити такие материалы, что и Ирвин позавидует.
— Уже не позавидует, — буркнул Короленко, вставая. — Так! Я все понял. Попробую поехать к Лаврову. Поговорить. Может, выдерну из запоя.