– Говорят, он пошел в Бирмингем, – сказал один, – но его схватят, потому что сыщики уже на ногах, а завтра к вечеру об этом будут знать по всей стране.
Сайкс поспешил уйти и шел, пока не подкосились ноги. Тогда он лег прямо на тропинку и заснул. Когда он проснулся, в нем созрело решение вернуться в Лондон.
«Там хоть есть с кем поговорить, – подумал он, – и надежное место, чтобы спрятаться. Почему бы мне не притаиться на недельку, а потом выколотить деньги из Феджина и уехать во Францию? Рискну, черт побери!»
Выбирая самые глухие дороги, он пустился в обратный путь, решив укрыться где-нибудь неподалеку от столицы, в сумерках войти в нее окольными путями и закоулками пробраться к Феджину.
А собака? Если разосланы сведения о его приметах, не забудут, что и собака тоже исчезла. Он решил утопить ее и пошел дальше, отыскивая какой-нибудь пруд. По дороге поднял тяжелый камень и завязал его в носовой платок.
Пока делались эти приготовления, собака не сводила глаз со своего хозяина. Она держалась позади него дальше, чем обычно, словно чувствовала беду. Когда Сайкс остановился у небольшого пруда и оглянулся, чтобы подозвать ее, она не тронулась с места.
– А ну, сюда! – крикнул Сайкс.
Собака подошла, но, как только Сайкс нагнулся, чтобы обвязать ей шею платком, она глухо заворчала и отскочила.
– Ко мне, я сказал! – крикнул грабитель.
Собака завиляла хвостом, но осталась на том же месте. Сайкс сделал мертвую петлю и снова позвал ее. Собака подошла, но тут же отступила и стремглав бросилась прочь.
Сайкс свистнул еще и еще раз, сел и стал ждать, надеясь, что она вернется. Но собака так и не вернулась, и, наконец, он снова тронулся в путь.
Глава XLIX
Монкс и мистер Браунлоу наконец встречаются. Их беседа и известие, ее прервавшее
Смеркалось, когда мистер Браунлоу вышел из кареты у своего подъезда и тихо постучал. Когда дверь открылась, из кареты вылезли два дюжих мужчины, которые вели под руки третьего. Этим третьим был Монкс.
Они молча поднялись по лестнице, и мистер Браунлоу, шедший впереди, повел их в заднюю комнату. У двери этой комнаты Монкс заартачился.
– Выбирайте, – сказал мистер Браунлоу Монксу. – Если еще раз замешкаетесь или решите сопротивляться, вас вытащат на улицу, позовут полицию и от моего имени предъявят обвинение в преступлении.
Монкса это заявление заметно смутило и встревожило. Ни слова больше не говоря, он прошел в комнату и сел.
– Заприте дверь снаружи, – распорядился мистер Браунлоу, – и войдите сюда, только когда я позвоню.
Охранники повиновались, и Монкс с Браунлоу остались вдвоем.
– Недурное обращение, сэр, – сказал Монкс, снимая шляпу и плащ, – со стороны старейшего друга моего отца.