Робинзоны космоса

Лифт доставил их на сотый этаж. У кабинета Нокомбэ тоже стояла охрана, три пулемета держали под прицелом прилегающие коридоры.

Нокомбэ поднялся навстречу гостю. Это был самый что ни на есть чернокожий африканец, почти такой же высокий, как и Тераи, но более худощавый. Курчавые седые волосы топорщились на его голове, словно гребень какаду. Улыбнувшись, он указал на кресло.

– Рад вас видеть, Лапрад, – проговорил он глубоким басом. – Надеюсь, вы выйдете отсюда уже полноправным членом нашей организации. Нам отчаянно нужны люди вашего размаха!

– Вы знаете мою точку зрения, господин директор, она не…

– Никаких «господин директор» между нами, Лапрад. Здесь это не принято. Перед тем как сесть в это кресло, я сам был агентом, и мне тоже довелось повидать всякого! – Он жестом отвел возражение Тераи. – Я знаю, что вы хотите сказать! Не будем терять время. Я прочел ваш рапорт – тот, последний, который переслал Игрищев, – но с тех пор наверняка произошло немало нового. Рассказывайте.

Тераи говорил долго, отвечая на точные вопросы пожилого африканца.

– Итак, вы считаете обстановку на Эльдорадо крайне напряженной?

– Напряженной – не то слово, Нокомбэ! Эльдорадо – это бочка с порохом и подожженным фитилем, и до взрыва осталось совсем немного!

– Вероятнее всего, вы правы, но что мы можем сделать? Мы еще не готовы к открытой конфронтации с ММБ. Боюсь, придется на какое-то время пожертвовать этой планетой.

– Действительно – что такое одна планета? Галактика ведь буквально кишит ими! Но дело в том, Нокомбэ, что мне эта планета дорога. И ее можно спасти!

– Вы давно не бывали на Земле и не в курсе дела. Постараюсь все объяснить в нескольких словах: сегодня настоящее правительство, то, которое располагает реальной силой, – это ММБ! Именно они, и ничто другое. Единственное, что мы можем сейчас сделать, – тайно подрывать их могущество, наращивая собственное. Вот, взгляните.

Он протянул Тераи металлический ящичек, в котором лежали два сильно изъеденных ржавчиной, но бесспорно идентичных предмета. Тераи прочел прикрепленные к ним этикетки: на одной было написано «G C 18-765-IV», на другой – «G C 21-203-VIII».

– Два одинаковых предмета с двух планет из различных секторов Галактики? Но ведь это означает, что…

– …Что, помимо нашей, есть и другая разумная раса, блуждающая среди звезд? И да и нет. Это подделки, Тераи! Подделки, сфабрикованные нами, плод бессонных ночей наших экспертов по ксенологии. Они были оставлены нашими разведчиками на двух неизвестных и необитаемых планетах. Мы соорудили там довольно убедительные руины. Труднее всего было воссоздать другие предметы, уже из органической материи, чтобы радиоуглеродный анализ показал их почтенный возраст: около полутора тысяч лет. Это была изумительная работа по разделению изотопов и управляемому синтезу. Тюро, Гробер и Сугихара провозились два года, играя с атомами, прежде чем добились своего!

– Но для чего все это?

– Один из этих предметов был… «найден» одной из наших экспедиций. Второй обнаружили археологи, прирученные ММБ. Как вы знаете, они могут позволить себе такую роскошь – финансировать собственные научные институты. Вы спрашиваете, для чего все это? Так вот, с такими «доказательствами» в руках я добился от правительства кредитов на постройку мощного космического флота без участия ММБ! Но вся беда в том, что флот будет готов лишь через год!

– И правда не вышла наружу?

– Не вышла. Я умею выбирать людей! И если я рассказываю вам это сейчас, Тераи, то лишь потому, что доверяю вам… пока что.

– Но меня могут похитить, накачать наркотиками…

– Только не после той обработки, которой вы подвергнетесь перед выходом из этого здания! Ничто на свете не сможет преодолеть ментальную блокаду, которую мы создадим в вашем мозгу! Даже если ваша воля случайно пошатнется – все, конец, ничего не останется!