Такого масштабного выступления армии Пахек не мог предвидеть: против бедуинов хватило бы и небольшой вылазки силами стражи. Но задетый за живое фараон решил проявить жесткость. К грабителям-бедуинам у молодого сирийца доверия не было, поэтому и участь их его не тревожила: ложный маневр, который усыпит бдительность египтян.
Вечером того дня, когда он вернулся в Тунип, где его приветствовали остававшиеся на месте писцы, в спальню к Пахеку проскользнула его любовница.
– Долго же ты отсутствовал! Слишком долго! Много у тебя было женщин в Фивах?
– Ни одной.
– Лжец!
– Честно тебе говорю.
– Не важно… Здесь я буду единственной! И если изменишь, убью!
– Не беспокойся, я об этом и не думал.
Времени на долгие разговоры она ему не оставила: буквально разорвав на нем одежду, она с ожесточенной радостью разбудила в нем желание.
Тьянуни в обществе Тутмоса и военачальников изучал карты, когда ему доложили о прибытии множества послов с дарами, жаждущих выразить свою преданность фараону. Как выяснилось, преступления бедуинов они осуждали и клялись, что никаких сношений с ними не имеют.
Посланник, прибывший из одного маленького городка на северо-востоке, настоял на личной встрече с высоким египетским чиновником. С позволения государя, Тьянуни покинул военный совет и, после того как нежданного гостя по всем правилам обыскали, принял его без свидетелей.
Посланник не успел еще рта раскрыть, а Тьянуни он уже совершенно не нравился. Медоточивый голос лишь усилил первое впечатление.
– Мы – верные подданные фараона и хотим поблагодарить его за милости.
Тьянуни выслушал поток приличествующих случаю восхвалений, зная, что потом речь пойдет о деле.
– Недавно мы сами стали жертвами этих разбойников. Торговле вредят, убивают невинных людей! Они заслуживают жестокой расправы, и народ воспримет это как новое свершение Великого Тутмоса!
– Твои сведения могут нам в этом поспособствовать?
– Не исключено!
– Сколько ты хочешь за них?
– Снизить подати для моего городка – это возможно?
– Я устрою это через администрацию.